– Апельсинчиков взвесьте. Кило. – Таня сверкнула брекетами усатому продавцу. Оранжевые шарики в чёрном, как гроб, ящике будто воскресли от прикосновений быстрой руки, направляющей их в пакет.
Мама Тани любила апельсины: могла съесть два-три плода за один присест. Если она открывала холодильник и не обнаруживала там хотя бы одного цитруса, то могла устроить скандал.
Мама Тани любила апельсины так же сильно, как она не любила Таню. Поэтому каждый раз, переступая порог родного дома, Таня протягивала матери сначала пакет, а потом уже вносила себя как нечто второстепенное и не столь важное. Мать вырывала его из рук и мчалась в кухню, где тут же доставала свою первую жертву и впивалась в солнечную кожуру грязными, неухоженными ногтями, чтобы поскорее содрать броню, добраться к мякоти, вцепиться в неё зубами и почувствовать кисло-сладкую струю, бьющую в нёбо. Дочь робко проходила следом и наблюдала за её жадным пиршеством.
– Вот Светка матери своей ремонт обновила, путёвку на Мальдивы купила, а ты только на апельсины способна, – именно такой фразой мать поблагодарила Таню после первого съеденного апельсина. – Рожай потом детей, ночами не спи, воспитывай, работай на трёх работах, поднимай на своих хрупких плечах, а результат один и тот же. Отец твой – такая же неблагодарная скотина. Но гены у него хорошие. Все твои успехи только благодаря тому, что я тебя родила от правильного мужчины.
