С того момента, как она отставила пустую чашку, прошло уже полчаса, но они продолжали молча сидеть в пустом кафе. Юля из такта и унизительной жалости заказала только американо. Понимала, что капучино его уже обременит. Чтобы не подтверждать это, он взял для нее еще и маленькую ягодную корзиночку на сладкое. И пока она ела, глядя в телефон или стену, куда угодно, только не на него, Влад представлял, какого это, быть накормленным с ее руки. А еще лучше с пальцев. И представив ярко, объемно, тут же гнал это представление. Боялся быть замеченным.
Чтобы отвлечься, Влад посмотрел на экран телефона. Старенький отцовский смартфон в его поникших безвольных ладонях возле ее коленей. Вот-вот выпадет, наделает шуму. А следом за этим шумом будет ее легкое «Ааах». Она мельком взглянет на телефоний труп, потом на Влада. И этот быстрый взгляд будет испуганно-жалостливым. Она уже видит, как его накажут, но счастливо-далекая от его семейных драм, она снова уставится в свой живой телефон. Отвернется в свою жизнь.
Нет, так опозориться он перед Юлей не может. Ее мужик, наверное, сам телефоны об стены швыряет. А потом покупает новые и их тоже швыряет. На него она жалостливо не смотрит, на него она смотрит с восхищением. А Владу, точнее Владику, такой взгляд от нее не светит. Еще не дорос.
Влад крепче сжал телефон в руках, проверил время – только что закончилась лит-ра. Они ушли с последнего урока, потому что она захотела кофе. Боялась уснуть на каком-то важном мероприятии, где будет главной. Больше об этом мероприятии она ничего не сказала. Но по блеску ее глаз и заалевшим щекам Влад понял, что без ее мужика там не обойдется. Без него в последнее время ничего, связанное с ней, не обходится.
Время от времени в кафе заходили люди, звенели дверными колокольчиками, брали кофе «с собой». И всякий раз, слыша этот колокольчик, оборачиваясь на него, как дрессированная собака, Влад надеялся увидеть ее родителей. Кафе в их доме и они могут сюда заглянуть, увидеть детей. «Почему вы не в школе», «Мы видели твое расписание», «Давай домой». И Юлька вздохнет, бросит недовольное «пока», подытоживая их молчание, и поникшая пойдет домой. И ее ссутуленная спина и раздраженное лицо будут для Влада гораздо приятнее этих отстраненных, блестящих глаз, возбужденного сверхскоростного «тык-тык-тык» ноготками по экрану и хихиканья. Нет ничего тоскливее, когда кто-то хихикает рядом, но не с тобой.
