Сколько их будет?
– Четверо.
– А нас?
– Тоже четверо. Это будет честный хольмганг. Хольмганг, о котором сложат легенды. После того, как в пучине вод погиб Атли Чёрный, их семья потеряла больше, чем если бы в Валгаллу отправился целый хирд воинов, но даже без него Чёрные братья очень сильны. Первым достанет оружие Марви Человек-гора, муж невиданного роста и неслыханной силы. Что, шагая пешим сквозь строй конников, задевает своим плечом плечи наездников. Люди, познавшие мощь его секиры «Змея Севера», никому и никогда не смогут рассказать об этом.
– Ты ошибся, старик. Ведьма Севера – имя секиры Человека-горы, а Змея Горя – имя копья его брата Ваги Острослова. И не утруждай себя рассказом о людях, которых я когда-то знал лично. Если вызов явлен всем братьям, то на хольмганг явятся и Торальф Ловкий со свои мечом Убийца Кольчуг, и даже самый младший из воинов этого славного рода, сам Адилс Непобедимый, что живёт на свете всего двадцать лет и два года, но уже успел заслужить прозвище, которого никогда не получал ни один из Чёрных братьев. Этот молодой, но умелый боец сражается двумя мечами сразу и чужд суеверий старых хирдманов – он не боится поручить жизнь новым клинкам, тем, что не только рубят, но и колют.
– Не таким уж новым. Как ты уже знаешь, бо льшую часть жизни я провёл в других землях и явился в страну предков лишь только отдать душу Одину. Я служил в букелларии не последнего полководца Империи. Он был из людей, которых жители стольного града называют «учёными». Когда дети северных фиордов затеяли спор о новых и старых мечах, их полководец сказал, что в мире Мессии (так они называют своего бога) нет ничего нового, а есть только хорошо забытое старое. И в доказательство показал несколько мечей из собственной коллекции. Этими клинками можно и рубить, и колоть, и их использовали легионеры Вечного города, чтобы…
– Подожди, старик. Я не был в Империи, но видел собрания знатных конунгов. Мечи Вечного города не достигают и локтя в длину и бесполезны в драке… Почему ты смеёшься, старик? Клянусь копьём Одина, что, невзирая на моё уважение к твоим сединам, заставлю тебя проглотить твой мерзкий язык, если ты не объяснишь причину, по которой твои губы расплылись в беззубой улыбке!