Она стояла и смотрела прямо перед собой. Взгляд был затуманен, бледное лицо осунулось, губы что-то шептали, слов не разобрать. Час назад, перед тем как Валерия Игоревна выехала из дома, экономка сделала ей укол. Предметы потеряли очертания, поплыли, заложило уши и сильно захотелось спать. В машине появилась отрешенность, чувства притупились, голова сделалась пустой, Валерия Игоревна ощутила едва уловимый запах газа. Возможно, ей это только казалось, она не собиралась ни о чём спрашивать примостившуюся рядом золовку, ей хотелось одного – закрыть глаза и тихо умереть.
На кладбище, прежде чем зайти в здание крематория, золовка протянула Валерии Игоревне красную капсулу.
– Что это? – шепотом спросила вдова, краем глаза заметив у входа в крематорий свою предшественницу – первую жену мужа.
– Выпей, Лера, – заботливо попросила Татьяна. – Это успокоительное.
– Думаешь, я недостаточно успокоилась?
– Выпей для подстраховки, ты слышала, что вчера говорил врач.
– Хорошо, давай, – Валерия Игоревна взяла таблетку, положила её в рот, запила тёплой минеральной водой. – Я не знала, что приедет Ольга. Кто её позвал?
Слегка смутившись, Татьяна пожала плечами.
– Наверное, кто-то из знакомых, а ты против её присутствия?
– Я? Нет… Она была первой женой Бориса, и имеет право сказать ему последнее «прости».
Поравнявшись с Ольгой, Валерия Игоревна кивнула.
– Здравствуй, Оля.
– Лера, прими мои самые искренние соболезнования, – с чувством произнесла Ольга, обкусывая потрескавшиеся губы.
Во время церемонии прощания Валерия Игоревна прижималась к Татьяне, опасаясь, что в самый неподходящий момент силы её покинут, и она лишится чувств. Борясь со слабостью во всём теле, Валерия Игоревна торопила время, ожидая момента, когда можно будет выйти на улицу и вдохнуть глоток свежего воздуха.
Ей было плохо. Она овдовела в сорок пять лет, овдовела совершено неожиданно. Сиюминутно! Скоропостижная смерть Бориса явилась для его окружения настоящим шоком. Крепкий на вид мужчина, с богатырским здоровьем, умер три дня назад в гостиной загородного дома.
После завтрака Борис Михайлович собирался в очередную командировку, ничто не предвещало трагедии. В столовую Борис прошествовал бодрой походкой, шутил, хохмил, говорил, что после своего возвращения из Тюмени собирается на пару дней отправиться на рыбалку.
