Новой поэзии Ирана – «Ше’ре ноу» – нет и ста лет, и поначалу ей пришлось серьёзно побороться за право на существование.
На протяжении одиннадцати веков персидская поэзия жила каноном, формальными рамками. Неукоснительное соблюдение симметрии стиха, в том числе и визуальной, устойчивые строфические формы – едва ли не зеркальное отражение того, что повторяется в традиционных иранских орнаментах, мозаике, архитектурно совершенных дворцах, миниатюрах, сводах мечетей.
Всё, как и в жизни, было предопределено. Структурная единица – двустишие, бейт. Жанров – порядка пяти. Касыда – 5 частей, побейтная рифмовка aa ba ca, от 20 бейтов, кыт’а – короткая форма, первый бейт не рифмуется, газель – aa ba ca, 5–12/15 бейтов и желательно подпись в концовке, маснави – aa bb cc, по столько-то слогов, рубайи – a a a a или чаще a a b a, есть ещё и фард – одиночный бейт. Категории установлены не только формальные, но и содержательные. Сиди и упражняйся со сложившимся образно-символическим кодом, выработавшимся в придворной поэзии, или другим, переосмысленным поэтами-исмаилитами, а затем суфиями (форма эксплуатировалась ими прежняя). Отклонения от нормы если и были, настолько ничтожны, что говорить о них почти неловко.
Понятие индивидуальности вызревает в сознании иранцев лишь с жаром Конституционной революции 1905–1911 гг., открывшей для страны новые горизонты. Возникает целый ряд печатных изданий, популярность у народа приобретают газеты. Начинает в обилии издаваться переводная литература, прежде всего, французская (французский – второй язык в системе школьного образования нового типа), становятся доступными произведения западных философов. Преуспевающие студенты получают возможность продолжить обучение за рубежом.
В персидской поэзии пока ещё господствует традиция, несмотря на то, что некоторыми мастерами (Ирадж Мирза (1874–1926), Мирзаде Эшки (1894–1923)) предпринимаются попытки раскрепостить стихи введением в них языка улиц и базаров. Впрочем, о несостоятельности классической придворной поэзии высказывались ещё их предшественники: Мирза Фатх-Али Ахундзаде (1812–1878) и Мирза Агахан Кермани (1854–1896/1897). О необходимости литературной реформы говорят поэты Адиб оль-Мамалек (1860–1917), Сейед Ашрафеддин Хосейни (1870–1934), Али Акбар Деххода (1879–1956), Малек ош-Шоара Бахар (1886–1951). Появляются первые эксперименты с формой – тот же Эшки пишет свои стихотворные оперетты. Маятник запущен – поэзия уже не обслуживает узкий круг избранных, а обращена ко всему народу, задачей её становится воспевание не правителя, а справедливости и человечности. Возрастает её общественно-политическая роль. Поэты, воскрылённые от свалившейся на них свободы, всё острее ощущают необходимость сломать оковы традиционного стихосложения (Абулькасем Лахути (1887–1957), Джафар Хаменеи (1887–1983), поэтесса Шамс Касмайи (1883–1961)), публикуют соответствующие статьи (Али Асгар Талегани в газете «Забан-э Азад» («Свободный язык») в 1917 г., Таги Раф’ат в 1920 г. в газете «Таджаддод» («Обновление»)). Однако в полной мере осуществить это удаётся Ниме Юшиджу, которому и принадлежит роль отца-основателя Новой поэзии Ирана.
