Увидеть, что собаке страшно, было несложно. Животное трясло, уши плотно прижались к голове, хвост скрылся между задними лапами. Темные глаза затравленно смотрели на людей, прижимавших собаку к земле. Дыхание горячим паром вырывалось сквозь кожаные полоски намордника.
– Хорош, чертяка, – отдуваясь, прокомментировал один из мужчин. – Но уже не дернется!
Дворнягу сложно было обвинить в слабости. Небольшого размера животное сражалось за свою свободу отчаянно. Лай и визг эхом разносились по всему лесу, теряясь в кронах вековых сосен. Снег на поляне был полностью вытоптан, до самой мерзлой земли, к которой теперь с силой прижимали несчастную собаку. Даже сейчас для того, чтобы она оставалась неподвижной, требовались усилия четверых мужчин.
Естественно, дворняга не могла понять, что с ней собираются делать. Но животным, в отличие от людей, слова нужны далеко не всегда. Они на уровне инстинктов распознают опасность и стремятся спастись во что бы то ни стало.
Только спастись получается не всегда.
На шее собаки застегнулся тяжелый ошейник. Животное, всю свою недолгую жизнь проведшее на улице, не привыкло к такому. Дворняга снова резко дернулась, но в предыдущей борьбе она уже потратила немало сил, и сопротивление давалось тяжело. Да и результата толком не приносило…
Правда, даже домашнее животное наверняка было бы напугано таким ошейником. Помимо солидного веса, он отличался от стандартной продукции зоомагазинов еще и мерцанием небольших лампочек. К тому же собачье ухо улавливало исходящий от прибора гул, который людям был недоступен.
– Это куда ее надо пустить? Ну, чтобы сработало…
– Да куда угодно! Датчики установили по кругу, чтобы уже без вариантов.
– А если не сработает? Если убежит?
– И что? Расскажет кому-нибудь?
– Я не про то, придурок! Что, если она ошейник в город притащит?
– Тогда местные бомжи будут очень счастливы! Только ничего она никуда не притащит. До большого города она точно не добежит, замерзнет раньше. До деревни еще может кое-как доползти, а там никто не поймет, что это такое.
Собака по-прежнему не понимала слов. Однако страх сгущался над ней, как грозовое облако. С помощью того особого знания, которое только животным и доступно, она ощущала: приближается что-то страшное, некий особый момент, который изменит все.