Ох, уж эти налоги…
Не ошибусь, если скажу, что многие из нас, когда слышат слово «налоги», вряд ли испытывают радостные чувства. Как правило, слово это воспринимается если не нейтрально, то как минимум с элементом легкого душевного волнения.
Вспоминается крылатая фраза из рекламы, появившейся на телевизионных экранах в 2002 году: «Заплати налоги и спи спокойно!», которая послужила поводом для огромного числа шуток, колких выражений, анекдотов про налоговиков с их непомерными финансовыми аппетитами и несчастных, обобранных такими налоговиками буквально до нитки налогоплательщиков в России[1]. Поэтому, в том числе из-за рекламы подобного рода, налоги не вызывают у народа позитивных ассоциаций. Поборы, оброк, дань – эти и иные схожие по смыслу синонимы в первую очередь придут на ум обывателю, если его попросят одним словом дать определение термину «налог».
Такое, прямо скажем, далекое от восхищения отношение индивида к налогу вполне понятно и объяснимо с точки зрения человеческой природы. Воспринимая налог как определенное финансовое бремя для себя любимого, «навязанное» принудительной силой государственной власти, каждый в отдельности взятый человек хотел бы в ответ, наверное, иметь лично для себя конкретные осязаемые результаты от уплаты своих налогов. Однако так бывает далеко не всегда.
Современное общество в целом относится к налогам с пониманием, как бы смирившись с их неизбежностью. Однако любые изменения государственной налоговой политики, особенно если они приводят к появлению новых налогов или увеличению размеров уже существующих, могут вызывать серьезное общественное недовольство, перерастающее подчас в массовые волнения, уличные беспорядки, а то и в революции. Примеры этому можно найти даже в отечественной истории.
Напомним, что причиной Соляного бунта в России в середине XVII века стало введение в 1646 году налога на соль[2]. Имелись свои налоговые требования (в частности, о замене косвенных налогов прямым прогрессивным подоходным налогом) и у рабочих, вышедших на демонстрацию в Санкт-Петербурге 9 января 1905 года, подавление которой вошло в учебники истории России под названием Кровавое воскресенье[3].
В XXI веке мы видим, как в отдельных странах не до конца продуманная государственная налоговая политика является для одних, как правило, наиболее обездоленных слоев населения, толчком к участию в уличных протестах, а для других – поводом, чтобы изменить свою налоговую юрисдикцию
