Нам запретили собираться по сто. Нам запретили собираться по пятьдесят. Нам запретили собираться по десять. Нам запретили собираться вовсе. Нам приказали собраться:
– Соберись! Возьми себя в руки! Закройся в комнате. Не выходи. Войди в себя: исследуй, изучай, знакомься с собой заново, с конца, с середины. Знакомься с собой с того места, с той страницы, где ты в прошлый раз закрыл книгу, себя.
Нам сложно с людьми. Нам сложно без людей. Нам сложно, когда кто-то с нами. Нам сложно, когда мы без никого.
Он не написал, не позвонил. Она злилась и решила не писать, не звонить. Ему.
Написал другой.
Она выскочила из квартиры, прихватив с собой пачку сигарет, спички, джинсовую куртку. Прыгнула на велосипед.
Пустой город перед концом света. Планета устала от нас, она вытряхивает всех нас за борт, очищается, освобождается как после затяжной болезни, когда осталось совсем немного до выздоровления. Город был пустым, ночным, страшным. Сильный ветер дирижировал листьями, пакетами, мусором и единичными идиотами, которые, как и она, вырвались из своих комнат, просто чтобы не чувствовать себя зажатыми в клетке. Они бесцельно шагали по улицам.
Ей хотелось поскорее к нему. Еще двадцать минут назад она даже не думала о нем, она думала о другом. Но он написал, он ее хочет, и она тоже захотела его. Сильно.
Они говорили. Бокалы опустели, пепельница наполнилась. Он выкинул окурки в мусорное ведро, пепельница вновь стала пустой, а бокалы вновь стали полными.
