В теплые весенние деньки, в семинарии святой Эризетт, вовсю проходили экзамены. Толпа юношей стояла на только позеленевшей лужайке. Все парни упорно тянули руки, дабы строгий учитель Дрейзек их спросил. Лишь Эрит Ленер – невысокий пятнадцатилетний парень с копной рыжих волос не проявлял никакого рвения. Он прятался за спинами одногруппников и всячески старался избегать взгляда учителя.
Вскоре, поток желающих иссяк и тогда учитель Дрейзкек оглядел толпу собравшихся юношей. Как бы ни старался Эрит скрыться, ему это не удалось. Заменив юношу, Дрейзек тут же сказал:
– Эрит Ленер. Ты последний, кто еще не сдал экзамен
Толпа расступилась перед рыжеволосым юношей и ему ничего не оставалось, кроме того, как выйти вперед. Ловя на себе взгляды одногруппников, Эрин смутился. Юноша совершенно не любил, когда к его персоне проявляли столь много внимания. А внимание проявляли часто.
А все из-за того, что этот парень являлся сыном директора семинарии святой Эризетт. В роду Ленер все мужчины начинали свой путь с экзорциста и вскоре становились епископами или аббатами. Именно из-за этого каждый учитель и ученик ждал от Эрита высоких результатов. Вот только душа парня не лежала к экзорцизму. С ранних лет он любил музыку и в тайне от своей семьи, а особенно, от отца, играл на флейте. В комнате Эрита, в полу, под одной из досок, был тайник. Там хранились две вещи – самодельная деревянная дудочка, которую Эрит сделал сам и с гордостью называл «флейтой» и небольшая записная книжка, в которой он писал песни. Юноша даже намекнуть боялся отцу о своем увлечении. «Папа будет в ярости, если узнает» – так каждый раз думал Эрит, собиралась рассказать отцу, что его не влечет к экзорцизму. И каждый раз у юноши не хватало смелости заговорить о музыке. Поэтому это увлечение многие годы оставалось тайной, которую Эрит всячески пытался сохранить.
Идя к учителю, Эрит слышал обрывки фраз своих одноклассников:
– Эрит сейчас покажет высший класс!
– А я так надеялся получить высшие баллы за экзамен… Теперь первым точно будет Эрит
Лучший друг Эрита – Ленсер знал, что никакого «Высшего класса» не будет. Выйдя на середину поляны, юноша встал перед учителем. Подняв на парня свои серые глаза, епископ Дрейзек сказал:
