Человек смертен, и от этой злободневной истины, к сожалению, не отмахнуться и не откупиться. Можно лишь принять данную прописную истину как неотвратимый факт и постараться прожить свою жизнь в соответствии с классическим представлением, когда перед вратами вечности тебя не тревожит мучительная боль по поводу бездарно прожитых лет.
Заслуженная пенсионерка, мать двух дочерей и примерная жена прощалась с этим бренным миром, лёжа в уютной постели собственного дома. Смиренная улыбка освещала морщинистое лицо Валентины Ивановны, говоря о том, что зла она ни на кого не держит и благодарна прошедшей жизни за яркую палитру различных воспоминаний. Валентина Ивановна устало прикрыла глаза и перенеслась в своих воспоминаниях в счастливое и тяжёлое время, когда её семья переехала из небольшого таёжного посёлка поднимать неприступную целину. Хроника прожитых лет мелькала в памяти пожилой женщины полузабытыми кадрами и отчётливыми фотоснимками наиболее значимых событий. Руководящая должность, свадьба, рождение первого ребёнка. Пожилая женщина приоткрыла глаза, и в уголках её сухих век отчётливо блеснули серебром несколько скупых слезинок.
– Зинаида уже не успеет, – она подвела печальный итог своим долгим ожиданиям старшей дочери. – Мне очень жаль.
Младшая дочь Валентины Ивановны сидела в изголовье деревянной кровати и крепко сжимала материнскую ладонь. Раиса Михайловна Круглова как никто другой знала, что вопреки ожиданиям покидающей этот бренный мир женщины её старшая сестра сейчас находится отнюдь не на борту самолёта, совершающего международный перелёт. Бывшая поданная Страны Советов Анфиса Круглова, а ныне гражданка Греции Анфиса Полупундрике находилась на одной из вилл своего законного супруга, и возвращаться к родным берегам не планировала. Вместо этого она медленно поднялась с шезлонга, небрежно скинула с плеч халат и окунулась в прохладу огромного бассейна.
– Рейс задерживают, мама, – Раиса Михайловна всячески пыталась оградить Валентину Ивановну от горькой правды. – Она прилетит, правда.
– Двадцать лет уже летит, – печальная улыбка озарила светлый лик умирающей женщины. – Ну да Бог ей судья.
Как правило, каждый человек, покидающий наш праведный мир, уносит с собою в вечность множество тайн и целый ребус разноплановых загадок. Валентина Ивановна же, уходя, решила приоткрыть завесу тайны над непрочитанной главой прошедшей жизни. Время, когда держать язык за зубами было жизненно необходимой гарантией, кануло в Лету, и вместе с ним исчезли и многие опасения по поводу обоснованности своего последнего шага. Валентина Ивановна жестом подозвала дочь и, склонившись над её ухом, поведала занимательную историю, уходящую своими корнями в Смутные времена двоевластия и отчётливо поблёскивающую в свете нового дня золотыми россыпями царской казны.
