Напрасно строим мы ослепшим упованьем
свои в грядущее все цели и мечты —
останутся они под звучным лишь названьем
венцом напыщенной душевной нищеты.
Мы веруем умом, душою и делами
пророчествам, словам и мнениям людей,
но правду ясную своими же глазами
не видим в скоростном потоке смутных дней.
Наличием свобод, культуры, просвещенья
во дни торжеств блестим так чинно напоказ,
но грубое в мирских привычках заточенье
привычно день за днём разоблачает нас.
С тупою жаждою высот мы горделиво
учением хотим себя преображать,
но чуждости к нему прикрытой и брезгливой
несём корыстно вслед лишь тягость и печать.
Непререкаемой, ведущей в жизни властью
создали царство мы приятных нам путей,
водимые, как тень, за гадкой, жалкой страстью
с толпою близкою далёких нам людей.
Всю жизнь мы новому читаем поколенью
легко и подло так высокую мораль,
но ждёт его уже за нашей бледной тенью
лишь тучами и мглой окутанная даль.
Отвергли дерзко мы с горящими глазами
ушедший тяжко мир гнетущих нас эпох
и не хотим признать увязшими умами,
что новый мир не нов, расколот и убог.
Нахлынувших идей безумные обличья
от общей праздности одели мы себе
и приняли сквозь дух надрывного величья
бездейственный сюжет в навязанной судьбе.
Росли мы без борьбы, без целей, без сомнений,
но с предрассудками под солнцем зла и лжи.
Так между сорняков цветок растёт весенний —
заложник и герой губительной глуши.
И промелькнувшим лишь, как призрак, силуэтом
картинный наш портрет в историю войдёт,
как след единственный от нас на свете этом,
как след ничтожных дел и мелочных забот.
