Нежнее загрубевших, мозолистых, потресканных, сухих, морщинистых, шероховатых рук я ничего не видела.
Это руки матери, это натрудившиеся, сильные руки моей мамы. И сила не физическая в этих руках, а сила нежности, сила любви, сила понимания, сила притяжения. Можно все забыть, любые поступки, любые лица, любые происшествия в своей жизни, только руки матери не забыть никогда, сколько бы лет тебе не было. Эти руки не видели маникюра, ноготочки не видели лака. Перчаток и то при работе не видели, разве только большие холщовые рукавицы, когда дело касалось тяжёлой, мужской, грубой работы. Но сколько в этих руках нежности.
По сей день вспоминаю, когда положишь на грудь мамы голову, и она своей рукой гладит по голове, жалеет спину, то невзирая на возраст превращаешься в ребёнка. Кожа рук мамы пропитана запахом хлеба, русской печкой, и домашним теплом и уютом. Так бы и сидела, не отрывая своей головы от материнской груди.
Руки были маленькими, но казались такими всеобъемными, что когда она проводила по волосам, тут же и по спине, тут же и обнимет, тут же и по плечам проведёт, приласкает, прижмет к себе, то чувствовалась могучая сила маленьких, мозолистых рук. Вдыхая родной запах от рук, от груди, от ситцевой кофточки, от платка на голове мамы понимаешь, вот оно счастье, вот оно родимое счастье, и это счастье ты можешь обнять, понюхать, прижать к себе. И это счастье – мама.
С какой нежностью вытирали эти руки слезы с моего лица, я помню, несмотря на их шероховатость они казались такими мягкими, такими ласковыми, хотелось, чтобы мама вытирала и вытирала с щёк слезы, и поэтому я ревела долго.
Я не помню, что бы мама кого-то из своих детей била, если только лёгкий шлепок, и то он казался лёгким прикосновением, так одно название, что шлепок. Но если мама молча указывала указательным пальчиком, покачивая им, все было понятно, что-то, где-то набедокурил.
Руки обладали какой-то неописуемой силой, когда приболеешь, стоит только матери положить руку на больное место и боль уходит, ушибленные колени после поглаживания маминой рукой тут же переставали щипать. Помню, однажды заболел зуб, мама положила ночью свою руку на щеку, и я уткнулась в неё, заснула, засопела, и так было хорошо, сладко, так было тепло, чувство какой-то защищённости этой руки осталось навсегда.
