Маруся распахнула обе створки окна, пристроила локти на подоконник и подпёрла руками щёки.
Хорошо!.. Лето хоть и закончилось почти, но всё равно солнышко припекает, пахнет укропом – судя по всему, тётя Лида собирается сегодня помидоры закатывать, – у соседей музыка играет, негромкая, мелодичная, где-то ветки жгут, дымком тянет.
На скамейке под окном стояла корзина с яблоками, сверху был пристроен пыльный кабачок. Маруся перевесилась из окна, громко засопела от неудобного положения, покопалась в корзине, выбрала яблоко получше. Угнездилась на подоконнике с ногами – романтическим образом, – подумала, с какой стороны приняться, и надкусила. Яблоко оказалось сочным, хрустким, сок потёк по подбородку. Такие яблоки бывают только в августе или в начале сентября. Ни ранние – мягкие, слабые, с рыхлой мякотью, ни поздние – крепкие, твёрдые, как будто суховатые, с этими, августовскими, не сравнятся!..
Маруся жевала яблоко и любовалась тётиным садом. Лидия Витальевна очень любила цветы, но сажала их не как все – на клумбах, – а прямо в траву. Получалось очень красиво!.. Зелёная лужайка, а посредине вдруг островок жёлтых роз, дальше георгины на высоких и твёрдых ногах, а за ними астры – краски, как на картинах импрессионистов, и ещё какие-то розовые цветы, которые тётя называла «разбитое сердце». Они и вправду были похожи на розовые сердечки. В университете, где Маруся преподавала французский язык, девчонки наклеивали на тетрадки точно такие сердечки, только непременно блестящие.
– Встала? – прокричала откуда-то тётя Лида. – Наконец-то! Умывайся, завтракай и выходи!.. Я укроп срезаю, сегодня будем помидоры закрывать.
Маруся вздохнула. Ей не хотелось закрывать помидоры.
Она со всех сторон оглядела остатки яблока, подумала и огрызок тоже сжевала. Во рту стало горько от коричневых блестящих косточек. Так вкусно бывает иногда съесть яблоко вместе с огрызком!
– Отец обещал приехать, – продолжала невидимая тётя. – Ты ему не звонила, будет он?..
– Звонила, – ответила Маруся себе под нос. – Он меня отчитал за то, что я не постирала шторы и теперь дома пылища! А я постирала. Просто у нас всегда пылища.
– Что ты там бормочешь?
– Ничего! – громко сказала Маруся в сторону кустов смородины. – Тёть, а Гриша встал?