Пролог
В начале восьмидесятых будущее представлялось нам безмятежным. Мы воображали идеальных людей в серебристых комбинезонах. Обиталища с белоснежными интерьерами. Рацион со стерильной едой из тюбиков. Досуг с вечерними полетами на Марс, полюбоваться закатом. Как же мы ошибались тогда! Наивные романтики. Сегодня наши грезы стали скупы и безнадежны как гороскоп неудачника. Мы живем одним днем и вдохновляемся картинками из Инстаграма. Заглядывать за горизонт нынче глупо, да и, честно говоря, большинству просто лень. Однако автор сделал над собой усилие. Не из праздного любопытства, конечно, а в поисках сюжета для новой книги. Полетал над Москвой 2030-х, узрел и одобрил новую концепцию Кремля, целиком отданного под музей. Порадовался алкогольному кластеру, занявшему территорию бывшей Администрации президента от Китай-города до Красной площади, куда, дабы не беспокоить горожан, поместили все заведения, работающие после одиннадцати вечера. Удивился разветвленной сети канатных дорог, перекинутых через Москву-реку, и даже прокатился в гондоле от Речного вокзала до Сходненской. Насладившись столичными нововведениями, решил заглянуть туда, где литературных историй всегда было в избытке – на Лубянку, в здание ФСБ, то, что с часами на фронтоне и тюрьмой во дворе. Зашел внутрь, побродил по коридорам. Толкнул дверь с табличкой «Отдел по борьбе с экстремизмом» и обнаружил одинокого, грустного лейтенанта. Представьте себе, в некогда бойком и шумном подразделении Конторы остался один офицер. Так, так… зацепка. Видите ли, золотой век политического сыска закончился. Ловить и склонять к сотрудничеству стало некого. Правительство перешло в электронный формат и превратилось в еще одно приложение в телефоне. Безразличие к власти накрыло страну. Чем же занят президент? Нашел работу в шоу-бизнесе. Ведет старую добрую «Прямую линию». Вечные вопросы ведь никуда не делись, и люди по-прежнему хотят получить ответ от серьезного человека. А что творится в душе лейтенанта? Автор прислушался. Оказалось, бедняга, хоть и молод, но плачет по старым временам. Вспоминает, как раньше специализация на политике вызывала уважение коллег и способствовала повышению по службе. Нынче же полный бесперспективняк. В начале рабочего дня он даже не включает компьютер. Устав пялиться в черный экран, берет папку с чистыми листами и носит ее с этажа на этаж – вверх-вниз по лестнице, чтобы сослуживцы не смотрели, как на бездельника. Кое-как дотягивает до обеда, равнодушно принимает пищу, пьет компот. Потом до вечера смотрит в окно и, зевая, просит Бога подарить ему хоть одно, пусть даже пустяковое дело. «Господи, прошу тебя, тебе же не жалко, ты, наверное, можешь…»
