Началось все с крыс. То есть как с крыс… Может, и гораздо раньше, но именно тот день оставил неизгладимое впечатление в памяти, а значит, его можно считать отправной точкой моей истории. Было утро как утро. Я проснулась поздно, потянулась, свешивая ноги на пол, и ойкнула. Крыса сидела на полу и смотрела на меня. Я же, поджав ноги, сидела на кровати и смотрела на крысу. И, как назло, под рукой не было ничего тяжелого. Ничего такого, что позволило бы честной светлой ведунье победить в неравной борьбе с рыжим чудовищем. Дотянуться бы до тапки, но вот в чем дело: вчера я до полуночи собирала травы в лесу и разувалась в полусонном состоянии. Теперь мои тапки стояли у самой двери, а значит, не могли служить средством борьбы.
– Пошла вон! – попросила я непрошеную гостью по-хорошему.
Крыса таращилась на меня, будто вот-вот сожрет. Какая незадача! Я не боялась вампиров, поднятых мертвецов, летучих мышей, зато до одури боялась крыс.
– Эй, ведьма! – забарабанили в дверь.
Вот сколько раз объяснять необразованному деревенскому народу, что не ведьма я, а светлая ведунья? Нет, конечно, проклясть чесоткой могу при необходимости, но мне же потом придется эту чесотку снимать. Себе дороже.
– Марьяна, померла, что ль?
Точно, сосед. И точно – за зельем от похмелья. А вот шиш ему!
Дверь скрипнула. Вот курица, еще и дверь забыла запереть. Зато теперь появился шанс, что сосед поможет мне в неравной борьбе с врагом. Дядька Улан был большим, как гора, и тяжелым на руку, если верить супруге. Он распахнул настежь дверь в спальню, покраснел, увидев меня в ночной сорочке, затем перевел взгляд ниже, на крысу… И взвыл! Запрыгнул на стол. Стол, не выдержав такого веса, захрустел и треснул, проваливаясь под соседом. А на полочках под столом стояли мои зелья…
В воздух взметнулось зеленоватое облачко. Я вовремя зажала нос, а крыса и дядька Улан вдохнули глубоко, смачно. Отчаянно попыталась понять, что именно смешалось при падении дядьки и стола, и не могла. Ой, мама! Зато крыса куда-то юркнула, и я понеслась стремглав к двери.
Упала на зеленую травку, раскинув руки. Фух! Можно дышать.
– Ой, бесстыдница! – послышался голос тетки Фески, жены дяди Улана. – Хоть бы срам-то прикрыла. Тут честные люди живут, на красоту твою проклятую не падкие.
Спасибо за комплимент. Я не считала себя особо красивой. Волосы тонкие, темные, столько зелий на них перевела, а им хоть бы хны. На носу – веснушки, ровно три. И тоже несводимые. Глаза, правда, большие. Ведьмовские, как вторили соседи, да только не зеленые, а серые. Девка как девка, одним словом.
