Tony Kent
Marked for death
Copyright © Tony Kent 2019
First published by Elliott & Thompson Ltd www.eandtbooks.com
This edition published by arrangement with Elliott & Thompson Ltd,
Louisa Pritchard Associates and The Van Lear Agency LLC
© Chang Lee / Shutterstock.com
© Берёзко Д., перевод на русский язык, 2020
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Звук бьющегося стекла не разбудил Филиппа Лонгмана. Для этого ему нужно было бы спать, а его дряхлое тело больше не требовало сна.
С укрепленной секции потолка свисали металлические поручни. Лонгман ухватился за них так крепко, как только могли его слабые руки. Превозмогая себя, он подтянул тело вверх. Автоматический матрас последовал за ним, призванный поддержать, если силы его покинут. Лонгман был гордым человеком. Слишком гордым для того, чтобы его поднимало механическое ложе. Слишком гордым для сигнализации. Но гордость не могла удержать его в вертикальном положении. Матрас был единственной уступкой Лонгмана своему чахнущему телу.
Комнату заполнили звуки прилагаемых им усилий. Тяжелое дыхание. Пыхтение. Стоны. В молодости Лонгман вел активный образ жизни. Даже в шестьдесят он выгодно отличался от сверстников физически. Но его шестьдесят давно остались в прошлом. Теперь он едва мог слезть с кровати.
Наконец-то подоспевший матрас прижался к спине Лонгмана, принимая на себя бо́льшую часть веса. Лонгман отпустил поручни, и в комнату вернулась тишина.
Лонгман прислушался.
Этот звук невозможно было перепутать ни с чем. То, как бьется стекло, различил бы и его слабый слух. Но определить источник шума было уже труднее. Упала пепельница? Винный бокал? Или разбилось окно, чтобы некто мог войти без приглашения? Не то чтобы какой-то из этих вариантов был лучше или хуже остальных. В пустом доме, где обитал только восьмидесятипятилетний вдовец, каждый из них сулил неприятности.
Лонгман напряг слух. Поначалу до него не доносилось ни звука. По крайней мере, он не мог различить ни звука.
Дом был большой. А с тех пор как умерла жена, а дети переехали, стал казаться слишком большим. Но Лонгман не мог заставить себя перебраться на новое место. Покинуть семейную обитель, где прожил пятьдесят лет. Он знал этот дом вдоль и поперек.
Именно из-за этого знания следующий звук наполнил его тревогой. Скрип первой ступеньки главной лестницы.
