Я множество молений создавала,
Но ныне я прошу как дочь добра:
Не надо мне из неги покрывала,
Чтоб сном дарила суетным нора.
Заснуть я не хочу в стремленьях лени,
Унынья не желаю знать я пени,
Хочу быть той, кто светик в тишине,
Которая в стихах – что ум в вине.
Мне надобно быть вечною работой,
Хочу день новый строчкой начинать:
Молю я сотый раз, дари полёта,
О муза, божества, познанья мать!
Я знаю, что ты рядом, ты со мной –
Незримой сладкой тению живой,
Безмолвным и священным серафимом,
Таинственным, любимым и хранимым.
Ты близко, сердце верное моё:
Тебе всё время сущность свет поёт!
Воскресни от унылого забвенья,
Восстань скорей из сумрака сомненья!
Зову тебя для искренней весны,
Для пенья устремляющей струны,
Для нежности созвучия сплетений:
Воскресни, друг, единственный мой гений.
Древо мудрого познанья,
Зацвети и расцвети:
Пусть исполнятся желанья,
Солнце встанет на пути
И обнимет, заликует
Песней святой: «Здравствуй, Царь!» –
И забудет дух, что всуе
Клал сомненья на алтарь;
Будет песней ликованья
Утверждать пути свои
Для благого созерцанья,
Лишь для правды и любви!
Пробудитесь, пробудитесь от забвения и сна:
Есть любовь в глазах любого, там, где осень и весна,
Где богатство и убогость, где унынье иль отвага –
Есть незримо эхо Бога, есть божественная сага!
Всюду Бог плетёт познанье для того, чтоб каждый встал
Точно солнце откровенья между трудных, жёстких скал
И, открыв глаза навстречу пробуждающей мечте,
Всем воскрикнул точно ветер: «Я теперь служенья чтец!
Вижу замысел творенья – в сути быть как красота,
Бесконечное познанье – вот прощение Христа,
Бескорыстное даренье – вот где смысл любви Отца!
Пробудитесь, пробудитесь для сотворчества сердца!»
Единая, Пречистая, святая,
Спаси меня от сонного паденья:
Иду в работе радостной сгорая,
Ищу лишь Твоего обожествленья!
Великая, Мария, Матерь Дева,
Убей во мне суетности порывы:
Хочу быть частью истинного древа,
Храни моей влюблённости мотивы!
В ком чистой веры нет в отраду неземного,
Кто в людях зрит лишь сонно-тленный, чёрный прах,
Тот жутью вычернит и святость у святого,
Тот прах один от ложью выгоревших птах,
Тот знает лишь величье эга – осужденье
И любит час лихой «великого» суда;
Но что тому? навек забвение забвенья,
Вовек такому не засветится звезда.
