Решил вспомнить, как всё началось. Смирился уже – ничего не изменить, так хоть постараюсь запомнить всё максимально подробно – кроме памяти у меня осталось только зрение. Это было как будто я проснулся, но продолжал спать – я видел потрескавшийся пожелтевший потолок, но и только. Ничего не слышу, ничего не чувствую – паника, страх, вот я мысленно уже вскочил с кровати и зову врача – но перед глазами всё тот же потрескавшийся пожелтевший потолок. Немного успокаиваюсь, пробую пошевелить сначала пальцами ног, потом рук – ничего. Прислушиваюсь к себе – ничего вообще, ни боли, ни дискомфорта, ни голода. Мне ни тепло, ни холодно. Пытаюсь крикнуть – рот не слушается меня. Понимаю, что не чувствую даже как дышу. Снова успокоился, в конце концов я ясно мыслю и помню, кто я – отец троих детей, инженер Мэтью Хьюз. Женат. Стоп, нет – мы разводимся. Точно, Карла и я не живём вместе. Так-так, пока ждём прихода врача или снижения действия лекарств (надеюсь я всё же в больнице, а не в Мексике на кушетке убитый дьявольским порошком) – попробуем восстановить события. Карла… Да, я всё ещё люблю её и развод даётся мне не легко, мальчики пока до конца не осознают, что происходит, но видят, что отец редко стал приходить домой. Им больно и они постоянно задают вопросы, на которые я не нахожу мужества честно ответить. Конец августа, скоро им снова в школу и я договорился с Карлой взять их с собой на рыбалку на пару недель. Отвезу их в Мичиган, поживём в палатке на берегу озера. Наши проблемы с Карлой не должны лишать детей родителей. Потом… Потом… Нет, мы не поехали – погода испортилась прямо накануне выезда, мальчики были очень расстроены, но вместо этого мы две недели развлекались в городе. Может и стоило выехать в дождь – не могут же все две недели быть дождливыми?
Я думал, что может я умер уже? Просто вижу последнее, что видел при жизни, как стоп-кадр. Нет, цвет потолка меняется – вечереет? Никогда не обращал внимания, как красиво и плавно меняется свет по мере того, как солнце садится. Ты просто отмечаешь для себя фазы дня – вот утро, вот день, вот закат, а вот ночь. Но вживую переход одной фазы в другую мы никогда не ощущаем. У нас просто нет на это времени – всегда куча дел, которые надо успеть сделать перед смертью. Однако, не надо вешать нос – чего бы со мной ни случилось, я ещё жив и в сознании.
