Виновник торжества
Звезда. Ты знаешь все обо мне. Ты озаряешь меня своим светом. Ты говоришь со мной на моем языке. А я? Я лишь кудахчу, словно курица, при виде тебя, так ясно и неистово твое сияние. Я люблю проклятые три километра, что мы ходим каждый год пешком. Те, что вместе. Те чёртовы проклятые три километра, снова и снова накручивающиеся вокруг могил наших родителей. Я объясню тебе чего я жду от тебя: мне нужно твое сердце. Твоя неистовая душа, твое море, твое солнце и твоя луна. Твой вихрь, твой ураган, твое цунами. Твоя любовь.
Ибо я: лишь колосок в поле. Мне без души никак… не случиться, не статься, не перестать.
Говори! Родная, говори, я больше
не могу сопротивляться твоему неистовому желанию загнать меня под свой каблучок! – Георг убирал испарину со лба ярким цветным платком и с обожанием смотрел на жену.
Объясни мне, Жорж. Что с тобой
случилось в последние три года? – жена Георга вопросительно, и немного осуждающе, смотрела на мужа.
Гостиная была вся украшена праздничными гирляндами. Георгу исполнялось 37.
Дорогая, сейчас будут гости, и я
бы не хотел…
В гробу я видела этих гостей,
Жорж! – всплеснула руками Марица.
Прекрати! – зарычал карлик и
замахнулся на супругу.
Марица, придя в бешенство, нанесла удар первой.
Черт бы тебя побрал, чертов
шизофреник! – Марица неистово
хлестала шарфиком, зажатым в руке, своего мужа.
Карликовая "Мазда" припарковалась прямо напротив входа в подъезд. Из нее, с места сидения водителя, вышел невысокого роста человек, в шляпе, белом шарфе, с усиками, такими же карликовыми, как его автомобиль. Он остановился и стал всматриваться в глубь двора.
Этой парадной было явно более двухсот лет. Целый витражный неф украшал вход на второй этаж. Двери же были сделаны по меньшей мере лет сто назад. И с тех пор не менялись.
Красиво. – подытожил он.
Гости расселись кто куда. Расстановка была до ужаса лаконична и даже где-то алогична. Марица села напротив Георга, дабы не стращать судьбу и не подраться с ним прямо за праздничным столом.
Леди Горовиц сияла в белоснежном платье подобно истинной королеве праздника, коей на самом деле являлась Марица.
"Холуй!" – с презрением прошептала Марица, когда увидела, как Георг жадно набирает салат и отправляет в рот вилку за вилкой.
