Если вы что-то не видите, то это не значит, что этого не существует.
Среди всех утр, оставлявших ей лишь интригующие клочки воспоминаний о прожитых снах, сегодняшнее, украшенное солнечными иглами сквозь дефекты гардин, сохранило всё. Она помнила мельчайшие детали сада: тропинку из гладких округлых камней терракотовых оттенков, соцветия белков чайных роз с неровными желтками тычинок и, открывших от удивлённого созерцания свои разноцветные рты ирисы. Даже волосато-полосатый шмель, круживший над малиновой герберой на высокой зелёной ноге, не потерял своих красок. Ещё она помнила лёгкое прикосновение дружеской руки к запястью, и голос, приветливо обозначивший её имя. Один из лучших запахов, – запах озона, приглашал дышать полной грудью. Воздух был прозрачен до соловьиной трели, до дрожания капелек на кончиках листьев, словно недавно прошла гроза. И теперь вычищенное пространство приветливо ласкало лицо солнечными лучами и негой насыщенной тишины. Но вот до объятий и невинного поцелуя дело не дошло: вроде как тема у сна была другая – небесная, без тени и наплывов земных страстей. Весельчак-Гипнос, как всегда оборвал трансляцию на самом важном месте.
Она так и проснулась с его едва уловимым, восторженным дыханием на губах и, улыбаясь, лежала тихо, плавая в красках неясного сна, боясь спугнуть ещё дрожащее желанной ниспосланной явью наваждение вокруг себя.
Это видение преследовало её и за письменным столом, где она перебирала листы с ежедневными отчётами в офисе компании, и получала деньги по-старинке в окошечке бухгалтерии на скромную жизнь в этом сонном провинциальном городе, и в курилке, куда наведывалась за компанию с подругой вдохнуть, как её казалось, ароматного дыма.
«Курила, и буду курить! – С нескрываемой злостью вещала Амалия, сослуживица по столу напротив, – Катьке из бухгалтерии можно думать, что именно молока у рыбы сама превращается в икру, чем я то хуже? По крайней мере, хоть кайф ловлю, а не ментальный идиотизм!» «А вчера, – продолжала, прихлёбывая дым Амалия, – мне эта Катька рассказала, что познакомилась полгода назад с парнем. Стали вместе жить. Худой, говорит, как дрищ, а лопает за троих, и в туалет не ходит. И куда у него там всё девается непонятно. Так она решила его спросить, мол, куда у тебя пища то всасывается. А он, говорит, застеснялся так и отвечает, что он один раз в год какает. Представляешь, один раз в год! Бывают же люди!» Амалия выпустила струю синюшного дыма и закашлялась.
