Старуха смахнула несуществующую пылинку с полки, на которой красовались аккуратно расставленные старинные игрушки – куклы с фарфоровыми личиками, тряпичные выцветшие клоуны, лошадки на колесиках, бравый трубочист, потрепанная обезьянка на велосипеде…
– Хлам… – проворчала она. И усмехнулась, коснувшись пальцами плюшевого медвежонка, которым играли дети в начале прошлого века. Взяла косолапого в руки, опустилась в кресло. Потом поднялась, открыла один из ящиков комода, выудила из-под пачки квитанций несколько фотографий, но, чуть помедлив, не глядя вернула их на прежнее место.
– Тьфу ты! Совсем расклеилась. Погода, видно, меняется…
Неодобрительно взглянув в окно, за которым сквозь кружево начавшей желтеть листвы виднелось серое небо с грозно нависающими тучами, она снова взялась за тряпку и полироль.
Деревья за окном пестрели зеленым с редкими вкраплениями желтого, но этим утром выглядели тускло. Небо было отчаянно серым. Свинцовые тучи повисли, как нарисованные. Ни туда – ни сюда. Противно. К тому же довольно холодно. И это – только третье сентября. А потом целая вечность – дожди и холод, снег и слякоть, когда деревья превратятся в чудищ из мертвого леса.
Ужасно. Впрочем, северный циклон, краски за окном и сезоны скорее всего не причем. Главное – климат в душе. Здесь собака зарыта.
Обыкновенное утро. Не начало, не кульминация, не развязка.
Все как всегда. Скука.
Вера оторвала хмурый взгляд от окна и проследовала в ванную. Из большого круглого зеркала на нее уставилась очень мрачная, точно обиженная, физиономия: нахмуренные темные брови, сощуренные серые с зеленью глаза, опущенные уголки бледного рта. И над всем этим копна пепельных, нечесаных волос.
– Красавица, – процедила она сквозь зубы и, открыв кран, сделала воду теплой, потом – почти горячей. Сбросив великоватый на ее фигуру махровый халат нежнейшего розового цвета, как в бой, шагнула под душ.
А что, собственно, произошло? Вот. Вспомнила. Смех и только. Сон приснился дурной. Это была паутина, которая скорее привиделась, нежели приснилась. Паутина как кокон оплетала ее постель, а нити, из которых она была соткана, напоминали корабельные канаты. Вера, не дыша, с ужасом ожидала появления гигантского паука, но его нигде не было. Одна лишь страшная угроза, к которой даже нельзя прикоснуться. Именно это ощущение неизвестно откуда грозящей опасности и не хотело покидать ее наяву…
