РЕКОМЕНДОВАНО К ПУБЛИКАЦИИ ИЗДАТЕЛЬСКИМ СОВЕТОМ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
(ИС Р19-930-3455)
ИЛЛЮСТРАЦИЯ НА ОБЛОЖКЕ:
Беседа Иисуса Христа с учениками на Елеонской горе.
Мозаика Сант-Аполлинаре-Нуово. Равенна, Италия, нач. VI в.
© Издательский дом «Познание» (АНО «ЦЕНТР – Познание»), 2019
© Митрополит Иларион (Алфеев), 2019
Нагорная проповедь, в начале которой звучат десять заповедей блаженств, является первой из пяти пространных речей Иисуса Христа, содержащихся в Евангелии от Матфея. Нагорная проповедь занимает около одной девятой всего объема этого Евангелия. Ни одна другая новозаветная книга не содержит столь обширного и последовательного изложения духовно-нравственного учения Иисуса, хотя многочисленные параллели к Нагорной проповеди мы встречаем в других Евангелиях, в частности, у Луки[1]. Возможно, что на каком-то очень раннем этапе развития христианской письменности Нагорная проповедь существовала как самостоятельное литературное произведение и была целиком включена в повествование Матфея. Возможно также, что Нагорная проповедь была соткана из различных более коротких тематических блоков, бытовавших в устном или письменном предании. Однако никакими текстологическими данными, подтверждающими такую возможность, наука не располагает.
В Евангелии от Матфея Нагорная проповедь занимает особое место. Она следует за рассказом о выходе Иисуса на служение, предшествуя повествованиям о Его чудесах и притчах. Само ее местоположение в этом Евангелии и во всем корпусе Четвероевангелия заставляет видеть в ней своего рода духовно-нравственную программу, которая получает дальнейшее раскрытие на страницах Нового Завета.
Нагорная проповедь – самая длинная из всех речей Иисуса, содержащихся в синоптических Евангелиях. Это также заставляет выделить ее из прочего дидактического материала как поучение, имеющее самостоятельную значимость. В то же время, Нагорную проповедь невозможно рассматривать изолированно от Евангелия от Матфея в целом, от других книг Нового Завета, а также от ветхозаветных нравственных установлений, с которыми она имеет прямую связь. Кроме того, ее не следует рассматривать в отрыве от последующей церковной традиции, в которой она имеет богатую историю толкования и практического применения.
Напротив, последующая христианская традиция стала той питательной средой, в которой ростки, брошенные Иисусом, дали обильные всходы. Уже первые поколения христиан, включая апостола Павла и авторов новозаветных соборных посланий во второй половине I в., а также «мужей апостольских» во II в., занимались систематическим истолкованием духовно-нравственного учения Иисуса. Эта работа была продолжена отцами Церкви III, IV и последующих веков. Их толкования и сегодня служат серьезным подспорьем для всякого, кто желает понять, как Нагорная проповедь может быть воплощена в жизнь в общине последователей Иисуса, воспринимающих Его учение не как отвлеченное морализирование или недостижимый идеал, а как руководство к действию.