Сверхъестественное. Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей

Посвящается великому Скотту Муни – в благодарность за музыку, которую я слушал большую часть детства

Джону, Джеку, Рэю, Дугу, Кэти, Дженис, Арлин, Кевину и другим свихнувшимся на газете – на любительской газете Фордемского университета.

Вы подарили мне первый серьезный издательский опыт…

Эдгару Аллану По, который прожил сложную жизнь, но его революционные труды будут жить вечно…

И Бронксу, месту, где я родился и живу, месту, где я вырос, получил образование и которое до сих пор остается самым большим секретом Нью-Йорка.

Так держать!

Я слышал все, что происходит на небе и на земле.

Я слышал многое, что происходит в аду.

Эдгар Аллан По, «Сердце-обличитель»

Фордемский университет, Бронкс, Нью-Йорк

12 ноября 2006 года, воскресенье

Холодный ноябрьский ветер растрепал волосы Джона Сэдера – видимо, в отсутствие родной матери сама мать-природа напоминала ему о том, что пора подстричься. Эмили Сэдер вернулась в Огайо, где было безопаснее и на десять градусов холоднее, чем здесь, в Бронксе. Если бы она увидела лохматые каштановые волосы сына, то, как всегда, поцокала бы языком и предложила бы позвонить парикмахеру – записаться на стрижку.

Джон мог бы назвать тысячу причин, почему ему нравилось учиться в Фордемском университете, но первой в списке стояло расстояние, отделявшее его от матери.

После длинного рабочего дня в типографии, находившейся на нижнем этаже Центра Мак-Гинли, они вместе с соседом по комнате, Кевином Байером, возвращались в квартиру, которую снимали за пределами кампуса. Оба были редакторами в любительской фордемской газете, выходившей дважды в неделю, и большую часть этого дня занимались подготовкой очередного номера к печати. Файлы ушли в типографию, и газета выйдет утром во вторник. Очень важно было опередить «Рэм», скучную официальную студенческую газету, – ведь декан предоставил им эксклюзивный материал.

Они быстро шагали через кампус, направляясь к тому выходу на Белмонт-авеню, который находился возле корпуса Мемориал-холла. Оттуда оставалось всего несколько кварталов до их крошечной, обшарпанной, захламленной, но безумно дешевой квартирки на Камбреленг-авеню.