…Весна в этом году выдалась на удивление теплой. Даже тут, в предгорье, на самой-самой границе Алкмаара, уже вовсю пробивалась из-под земли свежая трава, распускались почки на деревьях, воздух был наполнен упоительным ароматом распускающихся цветов и…
Это еще что такое? Я посильнее втянул носом воздух. Действительно, сладкий, пьянящий запах горных роз перебивало отчетливое амбре недалекого скотного двора. На лицо сама собой выползла улыбка – раз пахнет навозом, значит, недалеко уже идти – скотные дворы люди издревле строят в пределах дневного перехода от городов.
Эта мысль заставила меня прибавить шаг. Еще немного, и на горизонте покажутся шпили и купола Альзонии, я пройду сквозь распахнутые на день ворота, бдительные стражи сдерут с меня положенный медяк входной пошлины (хорошо еще, что только медяк, с мирных крестьян, войны в глаза не видевших, налог раза в два поболее будет). Пройду знакомой узенькой улочкой, проберусь через шкуродер, между слишком тесно вставшими домами и окажусь перед крепкой дубовой дверью, дерну за колокольчик…
За мечтами я и сам не заметил, как действительно дошел до города – ноги, привычные к походам, шагали легко и скоро. Ответил что-то стражнику у ворот, протянул монету, тут же исчезнувшую в руке привратника. Шагнул на мостовую, радостно углубился в лабиринт узких улиц. Как же давно я здесь не был!
…Вот и он, тот самый дом. Унимая бешено бьющееся сердце, я потянул за веревочку, выпущенную из-под притолоки двери, и прислушался к раздавшемуся внутри мелодичному перезвону. Послышались легкие шаги, чья-то рука обхватила колоколец, заставив его умолкнуть. Шорох проворачиваемого в замке ключа, легкий скрип петель…
– Кор!!! – Мягкие руки обвили мою шею, я подхватил на руки невесомое девичье тело, зарылся носом в светлые волосы. – Кор, я так скучала! Тебя так долго не было! Я уже решила, что ты меня разлюбил.
– Ну что ты, милая, как бы я смог? – Я с некоторым усилием расцепил руки девушки, заглянул в лицо, вспоминая каждую его черточку. – А ты совсем-совсем не изменилась за два года. Ну прямо ни чуточки.
– Да будет тебе, – девушка, совсем недавно разменявшая восемнадцатую зиму, всплеснула руками. – Входи скорее, устал поди с дороги-то? А я тут сготовила немножко…
– Постой, Леда, милая, погоди, – взмолился я, хватая любимую за руки. – Помнишь, зачем я уходил?
