Сергей Кузнецов, бывший штурман космического грузовика "Атлант" сонно провел рукой по голому женскому телу, окончательно просыпаясь. Замер на мгновение, сосредотачиваясь на себе и прогоняя остатки алкоголя.
Выскользнув из под одеяла она, грациозно ступая босыми ногами по подогретому полу, подошла к вороху одежды, беспорядочно разбросанному на табуретках. Догадываясь, что он наблюдает за ней, неторопливо принялась одеваться, подчеркивая красоту и гибкость своего тела, которое, как и лицо, согласно местной моде, было раскрашено, словно картина, мастерами своего дела.
Она была права. Он незаметно наблюдал за ней. Млел от ее красоты.
Проделав все необходимые перед зеркалом процедуры она, наконец, обернулась.
– Вставай, снова на работу опоздаешь, – сказала она, мягко, словно пантера, приблизившись к нему. Но наклоняться не стала.
Она была спокойна и самоуверенна.
– Ты должен меня слушаться, – добавила она. – Во-первых, я – твой начальник. А во-вторых, я тебя все-таки старше. Хоть и на два года.
Сергей приобнял ее за стройные ноги, туго обтянутые черным кожаным комбинезоном.
– Выходи за меня замуж? – вдруг неожиданно для самого себя торопливо произнес он.
Она не удивилась. Засмеялась. Отрицательно покачала головой, глядя прямо в его глаза.
– Мы ведь и так женаты, – насмешливо заметила она.
– Это совсем не то, – покачал он головой.
– Ты имеешь ввиду совместное проживание? Готовка ужинов, уборка квартиры? – она снова искренне рассмеялась. – Ты же знаешь – в нашем случае это невозможно.
У порога она обернулась. Снова спокойно улыбнулась.
– Постарайся сегодня не опаздывать на работу, – сказала Элора на прощанье. – А то – приходишь когда захочешь, уходишь когда вздумается.
И ушла.
Он сел, разбитый и униженный. Недовольный в первую очередь самим собой.
"Кто же так делает предложения, тупица!", мысленно обругал он себя. Ее смех все не выходил из головы. "Могла же ведь и с большим пониманием отнестись к моим словам, как бы глупо они не прозвучали", недовольно подумал Сергей, прошлепав на тесную общую кухоньку и доставая из холодильника недопитую бутылку водки. "Наверняка ведь она, как женщина, должна понимать, что это ранит меня!", продолжил он свои рассуждения, скручивая колпачок с холодной бутылки. "Ведь можно было бы ответить как-то иначе. С серьезным лицом. Мол, мне надо подумать, например. Или просто сказать 'нет', без этого неприятного смеха."
