Кто не любил, глаза от счастья зажимая,
Кто не страдал, любовной мукой истекая,
Тот никогда не сможет ощутить,
Зачем на свете этом стоит жить.
Вместо пролога.
"Я поступаю с ними так, как считаю нужным, я ставлю их в тех местах, которые хочу отметить и выделить с их помощью". Примерно так высказался о запятых великий Федор Михайлович Достоевский. Ваш покорный слуга (не сочтите это за дерзость и попытку поставить себя на одну ступень с одним из наших величайших писателей) поступил подобным же образом и просит прощения у своих уважаемых читателей, если они примут это за безграмотность и невежество.
Утром Борис проснулся с головной болью. Всю ночь его мучила бессонница. Мужчина почти не спал, ворочаясь с боку на бок и лишь изредка впадая в какое-то нездоровое, мутное забытье. Еще не открывая глаз он почувствовал сильное давление на виски. Как будто его голова оказалась зажатой среди двух щек огромных тисков с каждым мгновением сжимавшихся все сильней и сильней. С каждой секундой боль нарастала, становилась все более явственной и более ощутимой. Как снежный ком, катящийся с горной вершины, она росла и росла, росла и росла, пока, наконец, достигнув своего апогея, стала почти невыносимой. Борис резко открыл глаза, желая выпустить через них свою боль, словно пытаясь открыть ей доступ к свободе, чтобы она покинула его измученную бессонницей голову. Однако, это не помогло. Боль не отпускала. Красноватыми, воспаленными глазами мужчина оглядел комнату в которой он находился.
Несколько последних дней Борис жил у своего друга. После того как он ушел из семьи, Борис не знал куда ему податься. Тут как раз у Андрея (в чьей квартире сейчас находился Борис) жена с ребенком уехали на море. Андрей, узнав о том, что у его друга проблемы в семье, предложил ему несколько дней пожить у него. «Квартира пустая, я сейчас на даче, мои на море, так что живи, пока не решишь свои проблемы. Неделя у тебя есть», – сказал Андрей, вручая Борису ключи от квартиры.
В комнате стоял полумрак. Шторы на окнах не были задернуты, но сквозь стекла еле-еле пробивался полуночной-полуутренний свет, из чего Борис заключил, что было очень раннее утро. Впрочем, спать он все равно не мог и потому, резко откинув одеяло, быстро вскочил с постели. Борис был спортивным парнем, и всегда, в какое бы время он ни проснулся, едва открыв глаза, быстрым движением скидывал с себя одеяло и резко вставал на ноги. Однако в этот раз, вскочив с постели, мужчина покачнулся от острой боли, пронзившей его смутную голову. Он схватился за ноющие виски и едва не упал обратно на кровать. Собрав волю в кулак Борис поспешил в душ. Холодная вода немного сняла давление невидимых тисков, но боль все не отпускала.
