– Ну, конечно же, папа, я тебя очень внимательно слушаю, – не отрывая глаз от журнала, заверил отца Олег.
– Я тоже, – старательно следя за происходящим на экране телевизора, сказала мама Олега, Нина Ивановна.
– Ну и о чем же я сейчас вам говорил? – осведомился Борис Олегович.
– Естественно, про машину, – ответила Нина Ивановна.
– Почему естественно? – с ходу завелся муж. – Можно подумать, что я больше ни о чем никогда не говорю.
– Боренька, ты только не волнуйся! – оторвавшись на секунду от телевизора, посмотрела на мужа Нина Ивановна. – Смотри, ты уже весь красный. У тебя снова подскочит давление. Давай лучше вместе смотреть. В кои-то веки хороший сериал показывают.
– О Боже! – с мелодраматическим видом всплеснул руками отец семейства. – Значит, какой-то идиотский сериал тебе дороже общения с мужем?
– Боренька, этот сериал совершенно не идиотский, – кротким голосом начала объяснять жена. – Он английский. По Кэтрин Куксон. Погляди, какие красивые натурные съемки. И кстати, сегодня последняя серия. Она через двадцать минут закончится. А потом ты мне все подробно расскажешь.
– Вот так всегда! – в сердцах топнул ногой Беляев-старший. – Я вожусь с этой идиотской машиной, а моим ближайшим родственникам глубоко на это наплевать. И вообще, я целыми днями из кожи вон лезу, чтобы моя семья могла жить по-человечески! И вот благодарность!
Борис Олегович умолк и посмотрел на сына. Олег был полностью поглощен журналом.
– С ним разговаривают, а он даже на минутку оторваться не может! – взревел глава семейства Беляевых.
Миг – и он выхватил журнал.
– Так-так, – уставился он на обложку, с которой на него задорно смотрела физиономия с зелеными волосами, серьгой в носу и пирсингом на длинном высунутом языке. – Что ты читаешь?
– Это музыкальный журнал, – пожал плечами сын.
– Я в твоем возрасте такое не читал, – брезгливо перелистав страницы, изрек отец.
– Естественно, не читал, – кивнул Олег. – Когда ты был в моем возрасте, у нас таких журналов не продавалось.
– Дело не в том, что продавалось или не продавалось, – продолжал бушевать отец, – а в удручающей узости твоего кругозора. Я, между прочим, в свои пятнадцать читал серьезную литературу и ходил в консерваторию.
– Папа, но ты же мне сам рассказывал… – вспомнилось Олегу.
– Что я тебе рассказывал? – уставился на сына Борис Олегович.
