Звук был просто отвратительный. Отвращение он вызывал не тем, что был громким и пронзительным до глубины души, и даже не тем, что вырвал Никиту из сладостных объятий сна. Нет, самая главная мерзость этого монотонного писка заключалась в необходимости встать с мягкой кровати, пройти в соседнюю комнату и коснуться сенсора на большом экране. Только тогда этот отвратительный звук прекратится. Заспанный смуглый парень потер глаза, шумно зевнул во весь рот и горестно завопил:
‒ Егорыч! Ну сделай ты хоть что-то полезное, отключи сигнал. Будь человеком! Егорыч!
Под самым потолком откуда-то из невидимого динамика зазвучал такой же недовольный голос, только принадлежал он мужчине постарше:
‒ Никита, сколько раз тебя просил – не называй ты меня так. Это фривольно, вульгарно и, в конце концов, просто неуважительно! А вот это твоё «будь человеком» как вообще понимать?
‒ Ну, извините, Семен Егорович как-то не звучит, а просто Сёма тебе, почему-то, тоже не нравится, ‒ улыбнулся Никита, продолжая валяться на широкой кровати. ‒ Какие слова, «вульгарно», «фривольно», сегодня у нас расширенный урок русского языка, что ли? И отключи ты уже этот чёртов сигнал! Что там такое, опять картошку полить забыли?
‒ Сегодня у нас философия, вопрос понимания человечности. А этот сигнал мне нельзя трогать, это с внешних датчиков движения, и ты прекрасно знаешь, что только ты должен лично проверить источник и…
Но ворчание невидимого Егорыча уже никто не слушал. Молодой парень, которого звали Никитой, как ошпаренный вылетел из кровати и побежал по недлинному коридору в соседний зал. Буквально одним прыжком преодолев расстояние от порога и до большого стола посреди комнаты, юноша склонился над светящимся экраном и коснулся сенсора. Монотонный писк прекратился.
‒ Семен, ты почему мне сразу не сказал, что у нас движение снаружи?
‒ Да потому что это невозможно, там уже лет пятьдесят как ничего живого нет.
‒ А как тогда возможно, что датчик сработал?
‒ А никак, ‒ голос из динамика даже не пытался изобразить виноватого. ‒ Жизни там точно нет, а датчики могут выходить из строя, время-то идёт. Между прочим, мы и посмотреть ничего не сможем, потому что кто-то поленился заняться ремонтом систем обзора…
‒ Давай вот не начинай, ты сам мне говорил, мол, кругом все равно одни камни и смотреть там не на что, лучше беречь ресурсы и так далее, ‒ Никита продолжал смотреть на экран, время от времени касаясь сенсорного дисплея. ‒ Движение зафиксировано прямо напротив второго запасного шлюза. Ты говорил здесь и до катаклизма особо жизни не было?