Дом Ливлинга. Тель Авив. White City Center
Ури, Вадик и Юлька остановились перед рекламным щитом выставки в White City Center. На плечах долговязого Ури, сильно оттягивая плечо, висела сумка с эмблемой Техниона. На лицах застыло недоумение.
– «Нацистская Германия строила Тель Авив?!» Это как же, …, извиняюсь, понимать? – Вадик, рыжий парень, первокурсник с архитектурного, явно требовал к себе внимания. Долго ждать не пришлось. Перед ними вырос мужчина в летнем пиджаке с бейджиком на лацкане. Куратор Миркин.
– Ребята, интересуетесь архитектурой Белого Города?
– Да мы, в общем- то в курсе, только при чем здесь нацисты? – подала голос Юлька, хорошенькая блондинка с искусно заплетенной косой, которую она то и дело перебрасывала с одного плеча на другое.
– Ну, разумеется, раз вы из Техниона – кувнул он в сторону сумки Ури. – И про Баухаус вы, конечно, все знаете, и про медные дома в Хайфе, к которым герр Гропиус приложил свою царственную длань, тоже знаете?
Яволь! – ляпнул Ури, ну совсем уж некстати, а на лицах знаек засветилось самодовольство. – Знаем, конечно, это наша хайфская достопримечательность, мы ее гостям показываем.
– А знаете, как они к вам в Хайфу попали?
– И это знаем: йеким* привезли, когда от фашистов драпали.
– Ну, положим это не совсем так… Привезли не немцкие евреи, а наши сионисты, в рамках соглашения с Германией от 1933 года. Это соглашение называлось «Хаавора», Transfer, а наша выставка называется TRANSFERUMBAU. И я приглашаю вас с ней познакомиться.
– Подождите – уткнувшись в свой смартфон пробубнил Ури – Надо сначала матчасть изучить. Итак, читаем:
«Так называемое „Соглашение о трансфере“ 1933 года позволило еврейским семьям, которые жили в Германии, продать свое имущество и активы и внести деньги на банковский счет, получив в обмен на часть депонированных средств сертификаты, позволяющие эмигрировать в Палестину. Эта своеобразная программа включала в себя также приобретение за счет отъезжающих евреев немецких товаров и изделий, в том числе, помимо прочего, различное оборудование и цемент, отправлявшиеся в Палестину. Тем, кто туда приезжал, выплачивалась небольшая компенсация за оставленное имущество; кроме того, разрешалось отправлять морем один контейнер с самым необходимым… Тем не менее, „трансфер“ позволил репатриироваться более 50 тысячам немецких евреев в дополнение к огромным промышленным поставкам из Германии, которые помогли укрепить ишув в Палестине, начавший бурно развиваться еще во времена Османской империи, а затем и британского мандата.»
