© Мустафа Абдельгауад, 2021
ISBN 978-5-0053-3178-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Большинство историков единодушно относят истоки философии к Греции, основываясь на том, что они нашли из древних документов и рукописей, но философия появилась в своем общем понятии с первого лица, с его осознания своего существования, в отрыве от своего естественного существования, то есть с начала своего рационального мышления, а философия в своем организованном и особом понятии и в своей самостоятельности как наука смотреть. Последняя является первой средой обитания философии.
Философия боли и психология творчества
Мы часто слышим, что творчество рождается только после трудного времени страданий, фраза, которая несет в своем саване боль, полную надежды, которая превосходит его до вершины творчества и вершины совершенства. Способен ли тот, чья душа разорвана на части клыками нужды и унижения жизни, на самом деле творить?.
Когда мы говорим о творчестве, мы имеем в виду, что уверенность позитивна по отношению к привычному, и чтобы просветить мир, хлеб часто говорят, что его душа сжигает топливо для страданий. Эта физическая или психологическая боль может стать для него лекарством, которое уменьшит болезнь и унесет ее в небо творчества, и его перо прольет дождь откровения, который расцветет в стране отчаявшихся. Многие писатели выбрали момент стояния на бездне, чтобы создать наибольшую славу, но момент пребывания на бездне не ограничивается только ими самими, а распространяется на всех, с кем они имеют близкие отношения, и это подтверждает чилийская писательница Изабель Альенде в своем романе «Паола», название этой книги носит имя ее молодой 28-летней дочери, которая умерла в 1992 году, Хотя ее имя было написано на обложке романа, она отсутствовала в книге, а также была без сознания из-за болезни. Эта книга, включающая в себя трагический опыт, была также триумфом над болью, благодаря которому мать сопротивляется смерти дочери в годовщину Изабель заявила в своем дневнике, что писательство было единственным, что сохраняло ее разум нетронутым. Изабель оставалась возле больничной койки дочери, неохотно описывая, как она жила в коридорах больницы, а также рассказывая читателям о своей личной жизни. Страдания ее дочери с ее редкой болезнью и неприятие идеи ее смерти оказали огромное влияние на ее психику как матери, но в агонии Изабель запечатлела свою боль в книге, в которой она вспоминала свое детство и воспоминания.
