КОТ
Рассказ
Прилетал как-то на землю один ангел, хотел найти хорошего фотографа, дабы тот запечатлел художественно его, ангелово или ангельское, падение. Но, как оказалось, сейчас, когда плёнка канула в Лету – реку забвения, и по всей земле стремительно распространилась цифра и никакого фиксажа – один сплошной фотошоп, стало очень сложно найти хорошего фотографа, когда кругом одни фотографы, профессионалы с большой буквы.
Сейчас без преувеличения можно сказать, уже собаки с бродячими котами успешно занимаются фотографией. Писали даже, что один молодой ещё кокер спаниель обеспечивает себя и своих хозяев – студентов, работая на свадьбах, отнюдь не разгуливая на задних лапах балансируя мячиком на мокром носу, но печатлея на свою собственную зеркалку жениха, что, как водится, серьёзный очень и невесту, что ослепительно молода. Как тут не потеряться среди такого многообразия. Проблема выбора однако в эпоху изобилия стоит особенно остро.
Нашёл ли себе вышеупомянутый ангел достойного случаю мастера, или так пал, не явив миру совсем никакого фотоотчёта, сие неизвестно. Предположим, что, помыкавшись здесь на земле, он в итоге развёл крылами и решил отложить своё падение до лучших времён. С тем и улетел в свои небеса и правильно сделал.
Наш древний город сам по себе так выгодно расположен на слиянии двух великих рек, имеет такую редкую по своей красоте архитектуру, что здешним любителям фотографии натурально не до ангелов. А набережная, а кремль, а, так называемая историческая часть, храмы, особняки – купеческая вычурность. Что говорить, здешним фотографам ангелы не нужны. Взять хоть наш драматический театр, построенный в 1897 году итальянским архитектором Джованни Баттиста Филиппо Базиле. Не театр, а жемчужина неоклассицизма, как заметил один знаменитый публицист и краевед.
Но не везде всё так благолепно в нашем богоспасаемом городе. Сразу за театром, если возникнет охота туда зайти, пред нами откроется совсем другая картина, так сказать на контрасте. За помпезным фасадом знаменитого театра иная архитектура – ветхий фонд в последней стадии обветшания. Дома в полтора этажа с осыпающейся лепниной и текущими крышами. Косые глазницы слезливых окон, затхлость, шаткость, сырость, вездесущие сквозняки. Мерзость запустения. И здесь представьте себе живут люди, собираются по вечерам на общих кухнях, пьют чай с ванильными сухариками и испокон века ждут расселения, как второго пришествия. Вера в грядущее расселение укрепляет умы и согревает души, а иначе никак.
