Глава 1
В конце августа, после недели почти беспрерывных нудных дождей, вдруг пришла уже совсем нежданная в этом году жара.
«Уехать бы сейчас за город, на озеро с песчаным пляжем, чтобы попытаться за пару часов хоть как-то компенсировать очередное упущенное лето, проведенное в душном пыльном кабинете, – подумал Максим, глядя в окно. – Совсем недавно жарили шашлыки на майские праздники, а уже через неделю осень, – вспомнил он, завистливо гладя в окно на пацанов, играющих в футбол во дворе соседней пятиэтажки. – Казалось, только что закончил институт, а неделю назад уже перевалило за тридцатник. Так можно всю жизнь прождать непонятно чего… В одну реку два раза не войдешь. Да и у неё уже давно своя жизнь…»
Задребезжавший на столе телефон отвлёк его от грустных мыслей.
– Да… Зайду через две минуты, – коротко ответил на звонок Максим, взял со стола пару папок-скоросшивателей, записную книжку и пошел к начальнику.
Андрей Алексеевич Князьков, прокурор района, смотрел в своем кабинете новости по телевизору. На экране опять улетал в вечернее небо добродушный Мишка – символ закончившийся недавно московской Олимпиады.
– Стоило чуть-чуть зачистить Москву и Подмосковье от всякой швали, и преступность упала на тридцать пять процентов, а по тяжким – почти в два раза, – бодро сказал он Максиму вместо приветствия, – Давно бы так. А то скоро детей на улицу погулять будет страшно одних выпустить.
– Если у нас убавилось, значит, где-то прибавилось. А точнее, там, куда их выслали: за сто первым километром, – ответил Максим, пожимая протянутую руку.
– Эх, вечно ты… Значит надо высылать еще дальше. В Сибирь, снег в тайге убирать. Люди не меняются и не перевоспитываются. В этом и ошибка нашей системы наказания. За грабеж дают пять лет. Потом вполовину сокращают в надежде, что человек исправился. Через год преступник опять в тюрьме, но уже по более тяжкой статье. Надо как в США: по три пожизненных или электрический стул. Говорят, что у нас хотят вообще высшую меру отменить… С таким подходом можно окончательно народ испортить. Народ же как дитя малое. Без ремня не воспитаешь. Чуть отвернешься и он готов за любым сказочником пойти.
Андрей Алексеевич был прокурором пять лет и уже понимал, что выше по карьерной лестнице ему не забраться.
«Пузо я слишком большое отрастил. Теперь кланяться трудно, а без этого навыка в Москву меня не возьмут», – говорил он приятелям после пары рюмок водки.
