Мы не претендуем на красоту и выразительность слога, на живость и обилие сюжетных линий, на авторское, данное свыше всезнайство, на безусловность морали. Герои наши просты, истории их неприхотливы, но они правдивы, автор же здесь выступает лишь в роли летописца. И спасибо героям нашим за то, что они честно открыли перед нами книгу своей жизни, отнюдь не канонизированную, не увиливая, лукаво не отводя глаза, не приукрашивая, не замалчивая – и в каждом из них я узнала себя, а чем больше мы знаем друг о друге, чем сильней мы проникаемся друг к другу, чем ярче находим в чужих поступках зеркальное отражение своих, тем крепче становимся как единая нация.
Заметка
(выпуск от 21 марта 2019)
Папа-меценат – дарить квартиры рад!
Сильнейший московский недуг, известный как весенне-осеннее обострение (наиболее яркие примеры которого, как правило, концентрируются в столичной подземке), на сей раз не обошел и ПАПУ. ПАПА к делу подошел творчески. Вместо того чтобы выдавать всем известные симптомы – например, как-то демонстративно со стальным взглядом переть в вагон, не позволяя выйти несколько опешившим пассажирам, или расставлять подножки на пути к свободному месту – ПАПА решил дарить москвичам квартиры.
Решение пришло к нему не просто так, а после того, как одна из ПАПИНЫХ сестер (как известно, у ПАПЫ их ровно 23 – по крайней мере, он говорит, что «ощущается именно так» – и отдельных он даже не помнит по имени – «а хрен их там разберет!») обратилась к папе с просьбой помочь оформить дизайн квартиры. ПАПУ настолько заинтересовал творческий процесс (по словам ПАПЫ, в итоге вышел «хай-тек с элементами кантри и сильным уклоном в рококо»), что он решил отделать квартиры еще «паре-тройке» москвичей. По последним данным, ПАПЕ крайне интересно поэкспериментировать с готическим стилем: «Московские хрущевки как будто созданы для готики». Таким образом, слоган «спасибо Вам, Василий Викторович» стал новым девизом жителей столицы.
Venus,
или Верочка живет здесь и сейчас
Бог помогает тому, кто помогает себе сам
Приписывается Библии
Вера перевернулась на другой бок, окутанная уютным теплом мягкой постели. Правой рукой она нащупала под подушкой приятное прохладное место, и в этот же момент вдруг в сонную негу мягко впорхнули поющие о прелестях ранней морозной весны птицы. Еще одурманенной сном Вере почудилось, будто бы две эти птички – она отчего-то решила, что их обязательно должно быть две – своими голосами на еще нетронутой канве этого утра шелковыми нитями вышили розовый тюльпан. Вера медленно открыла еще сонные веки – тюльпанная дрема вмиг улетучилась – и с удивлением обнаружила, что проснулась раньше будильника (электронные маленькие часы, стоящие на телевизоре, показывали без десяти семь). За окном было темно, но из открытой форточки уже доносилась нежно-утренняя песнь весенних птиц. Они весело щебетали, будто пытаясь ей что-то поведать, и она несколько осипшим голосом с улыбкой произнесла: «С добрым утром, щебеталочки! С добрым утром, весна! С добрым утром, Бог!» Вера лениво потянулась, издав сладкий звук, и резко отбросила одеяло. Несмотря на весеннее настроение, просочившийся сквозь открытую на всю ночь форточку мороз был февральским. Вера быстро встала и, подгоняемая стужей, которая успела окутать ее ноги, трусцой поспешила в ванную.
