глава 1
Опять переезд
Сегодня впервые за месяц было на удивление тихо, безветренно и спокойно. День располагал ко сну или неактивному отдыху в виде размышлениям на фоне цветов.
Целепа Лорин Гаи дремала, покачиваясь в гамаке, а в короткие минуты пробужденья вспоминала, как Алистер делал ей предложение.
Он подарил ей два куста роз – золотой и серебряный, и лично посадил их в саду Лоринов. Эти кусты, которые назывались «Азафос» и «Сай» («Солнце» и «Луна») и по сей день росли там, как семейное достояние, единственные в своём роде. Реликвия, на которую эльфы приезжали смотреть даже из пустынного приграничья.
Из уголков глаз вдовы стекли две слезинки. Эльфы не плачут, но Алистер был достоин того, чтобы пролить по нему несколько капель влаги. Почти с завистью Целепа вспомнила, что Стокла легко источает слёзы и может делать это часами! Он не просто похож на человека, он даже горе выражает по человечески! Куда катится Мирозданье, если чистокровные потомки эльфов способны бурно рыдать, громко хохотать, или даже нагло лгать!
Издалека пришёл звон «Гании». Он стал приближаться, передаваясь от цветка к цветку, и последняя орхидея прозвенела прямо под гамаком вдовы.
В сад пришёл гость.
Целепа осталась в прежней позе. Она даже не открыла глаза. Выражаясь грубыми словами людей (и Стоклы), ей было «посрать» на гостей, которых последнее время было на удивление много – вдову пытались утешать, но в итоге всё заканчивалось стонами: «Какой Алистер был хороший и талантливый, и какой Стокла бестолковый и никчёмный… и как теперь воительница, а не садовница, Целепочка управится с таким огромным домом? Бедные деревья… бедный сад… ай-ай, ой-ой!».
–– Целепа…, – громким шёпотом позвали её.
Молодая женщина резко открыла глаза. (Просто шёпот показался ей подозрительно знакомым!) Перед гамаком, но на значительном расстоянии от него стоял Ланца Зиги Элианту!
–– Ты!! – Выкрикнула эльфийка, мгновенно пробуждаясь, наполняясь лютой злобой и приходя в тонус.
Одним длинным прыжком она оказалась рядом с полу-эльфом и схватила его двумя руками за шею. Зиги крепко зажмурил глаза и прохрипел. – Я рад…
–– Чему ты рад, волосатый негодяй?!
–– Твоему пробужденью от спячки… Прости меня…, – Ланца мужественно (но в корчах) терпел удушье. Он пришёл к выводу, что исправить разногласия, возникшие между ними после его необдуманного поцелуя, можно было только таким способом. То есть, позволить Целепочке отмутузить его, а самому попросить прощенья и пообещать остаться в вечной «френд» зоне.
