Предстоящее
Сижу перед открытым документом, нужно начать работать, живот болит как черт, голова не работает, как будто её страхом парализовало.
Ты часто спрашиваешь, «что происходит?», «что случилось?», «из-за чего тебе тревожно?». Давай я попробую, просто чтобы расписаться перед тем, как переобсасывать вечный конфликт государства и налогоплательщиков на 15 страниц, объяснить тебе как это работает.
Во-первых, нужно, наверное, начать с того, что это адски некомфортное состояние. Как будто ты постоянно отслаиваешься от себя, но не на сто процентов. Вот ты сидела, собирала три в ряд, отгородившись от всего мира (который всего-то кошка и ты и гроб-квартира, собственно говоря) телефоном, оп – через тридцать секунд ты очнулась в тринадцатилетнем возрасте на танцах в синем зале с коричневым металлическим станком и деревянными перилами. Среди всех, даже самых убогих «танцевальщиц», ты – самая убогая, потому что пришла с торбой с изображением Цоя и подвела глаза помадой по нижнему веку. Вы стоите в линии, впереди – старшие и красивые, а ни черта не получается, чувствуется равнодушие и ненависть в пропорции пятьдесят на пятьдесят. До этого вы сидели, строго стратифицированные, на лавках – старшие отдельно, «средние» отдельно и скачивали с «Сефана» музыку в качестве 128 или 64 кбит/сек, потому что 256 весит дофига и непозволительная роскошь. Ну гремит депрессивно и гремит, какая разница. Вместо волос – мочалка или что-то похожее на пемзу, разлетающееся и завивающееся в разные стороны, а в середине занятия – мокрое и липкое. Такое же мокрое и липкое, как жизнь твоя.
Проебала уровень. Какого черта туда занеслась – непонятно. Пытаешься отвлечься на текущую повестку. Ой, неправильное было решение: начинает стучать в голове. Это не мысль никакая, просто тягучее ватное «бум-бум-бум» с мхатовскими и полумхатовскими паузами между ударами. Они потом ускорятся, с ними музыку слушать невозможно и видюшки на ютубе смотреть невозможно, они мешают читать и совершать хоть какие-нибудь осмысленные действия. Очень тяжелые руки, очень много ног, трогательно беспомощно висят сиськи (правая больше). Чуть легче, когда находится какое-то занятие, в котором не представляешь себя со стороны. Например, пытаешься заснуть или механически двигаешь пальцем по смартфону. Когда ты начинаешь со мной разговаривать, мне стыдно, потому что на тебя смотрит э т о. У него уже нет (а может и не было никогда) моих глаз, моих волос и скул. Э т о с ебалом формы луны, у него пухлые плечи и подмышки в складках, поэтому на нем обычно что-то большое, чтобы «этого» не было видно. Была бы возможность, оно с удовольствием влезло бы в робу до кончиков пальцев ног. Желательно еще, чтобы она была из колючей ткани, а лучше с веригами, чтобы отвлекаться от монотонных ударов внутри. Осмысленная часть э т о сосредотачивается вверху головы и выше груди в середине, где-то под горлом и между легкими. Там всегда тяжесть и что-то очень мешает. Морщишься и пытаешь избавиться от него. Если намеренно упрощать, то тяжесть похожа на жабу: склизская, жирная, рогатая. Сидит, не шевелится, полуподглядывает из-под опущенных век (если они у жаб есть, конечно, но я не орнитолог, не знаю). Потом тяжелое начинает болеть. Озираешься постоянно в разные стороны быстрыми движениями головы, втягиваешь её в плечи, группируешься, чтобы не так сильно болело, сосало изнутри и било в голову. Ищешь что-нибудь, чтобы отвлекло от боли. Голова начинает разговаривать сама с собой:
