Тайны брачной ночи

Лондон, апрель 1816 г.

Бум! Бум! Бум!

Удары в дверь эхом отдавались в холле. Лили слышала их даже в кабинете, где в сотый раз углублялась в катастрофические счета.

– Я требую встречи с графиней! – гремел звучный мужской голос.

Лили перестала черкать пером. Она взглянула на Леопольда – взъерошенного коричневого терьера, свернувшегося у ее ног на потертой подушке.

– Требует? Ну и ну! – покачала она головой. – И который же это из моих так называемых поклонников за сегодняшний день? – Снова занявшись расходными книгами, она пробормотала: – Кто знает? По-видимому, в этом сезоне двадцатидвухлетние вдовы – последний крик моды. Точнее, двадцатидвухлетние вдовы, у которых, по слухам, имеется большое состояние.

Леопольд, наклонив голову, тявкнул. Лили закусила губу.

– А может быть, это агент по взысканию долгов.

В дверях появился Эванс. Лили с усталым вздохом посмотрела на старого дворецкого, своего верного друга.

– Кто там? Охотник за приданым или кредитор?

– Миледи, в белой гостиной лорд Колтон. Он настаивает на встрече с вами.

Лили выпрямилась.

– Колтон?

– Маркиз Колтон, – прочистив горло, пояснил Эванс.

Леопольд тявкнул, словно узнал имя. Дворецкий бросил на пса подозрительный взгляд, ясно свидетельствовавший об их натянутых отношениях.

Лили, сведя брови, потерла нос кончиком пера.

– Гм! Интересный поворот.

Она порадовалась, что Эванс бодрствовал и открыл дверь. Ее дворецкий имел неприятную склонность засыпать в самые неподходящие моменты. Хотя Лили подозревала, что на этот раз его разбудил шум.

Сунув перо в чернильницу, она поднялась и разгладила поношенные серые юбки.

– Скажите лорду Колтону, что я тотчас буду. – Лили кивнула, радуясь пробудившемуся к жизни порыву ожидания.

Девон Морган, маркиз Колтон, в ее доме. Прекрасно. Конечно, она рада отвлечься от удручающе скучных расходных книг, но есть кое-что еще. Она рада отвлечься от самодовольных фатов, которые появляются у ее порога, источая резкий запах одеколона и отчаяния. Лорд Колтон, может быть, и проблема, но ни о каком отчаянии и речи нет.