Сын Яздона

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанрам литература 19 века, зарубежная классика, историческая литература. Год его публикации неизвестен. Международный стандартный книжный номер: 978-5-907291-30-0.

Аннотация

Роман «Сын Яздона», десятый роман из цикла "История Польши" знаменитого польского классика Ю.И. Крашевского переносит читателя в Польшу середины XIII века. Нашествие татар, раздробленность, междоусобицы… На краковском троне – Болеслав Стыдливый, благочестивый князь, который с трудом пытается удержаться на престоле. Павел, епископ Краковский, участник битвы с татарами под Лигницей, плетёт заговоры сначала против Болеслава, потом против Лешека Чёрного, пытается добиться власти… Из отрывочных сведений хроник Крашевский сумел воссоздать жизнь Павла из Пжеманкова, человека коварного, хитрого, жадного до власти.

На русском языке роман печатается впервые.

Читать онлайн Юзеф Игнаций Крашевский - Сын Яздона


© Бобров А.С. 2020

Том I

Пролог

I

Серо было на земле и небо заволоклось серым пологом.

Над тёплыми ручейками едва где проступала щуплая, бледная, весенняя зелень, над которой торчали высохшие, мёртвые стебли и промокшие травы прошлого лета.

Стоявшие у ручья ивы уже покрывались пухом, словно будущие листья хотели укутаться им от холода, но листьев ещё не было, а почки были тщательно укутаны и закрыты. Рано прилетевшие аисты грустно бродили по долинам, стояли на болотах, стряхивая уставшими крыльями долгое путешествие.

Над землёй пролетал жаворонок, смотрел в небо, а его песенку подавлял в клювике холод, а глаза напрасно искали наверху лазурные небеса.

Грустно было на свете, только стаи воронов носились в воздухе, шумные, крикливые, весёлые какой-то страшной насмешкой над этим трауром. То садились на сухие ветви деревьев, то срывались кружить в воздухе. И кружились, словно пьяные, то поднимаясь вверх, то падая, ища какой-нибудь обещанной добычи.

Чтобы увидеть, где она была, они взлетали иногда в облака, а, не увидев её, садились на деревья и землю. Со всех сторон собирались они тучами, как на вечевой сигнал, как на призыв к войне. Когда они спустились на луг, почерневший от них, он двигался, словно лежащее чудовище, а когда срывались в облака, извивались в них как чёрный дракон, а когда каркали, не слышно было ни шума деревьев, ни свиста ветра, ни щебетания иных птиц, ни журчания ручейков, которые от дождя и снега переполнились…

В пустой долине, на опушке леса, стояла хата, вместо забора окружённая ветвями, нагромождёнными высоко в кучу, так высоко, что едва за ними была видна соломенная, закопчённая крыша с поломанным дымоходом. Хата стояла одиноко, в уединённом месте, среди пущи, высунувшаяся как страж – словно столб, вбитый в знак того, что там, где недавно царили одни животные и пустошь, начиналась человеческая жизнь.

Над крышей шёл дым, изо всех щелей выходили синие клубы пара, лениво висели над ней и вытягивались, сонно сновали вокруг и ложились на долину. Им хотелось подняться на верх, чтобы ветер не разорвал на частицы.

Ворота были открыты, точно стадо уже вышло пастись в лес, на молодые ветки и почки. Иногда мимо ворот проскальзывала белая юбка женщины и исчезала. Напротив ворот сидела большая лохматая собака и смотрела вдаль, то зевая, то рыча. Когда она глядела на стаи воронов, вздрагивала, срывалась, словно хотела на них броситься, но её собачий разум говорил ей, что против них она бессильна.


Рекомендации для вас