Дверь была обычной. Из тех, что не открываются.
Он знал этот район города не хуже своей комнаты, в которой сейчас сидел, пристально вглядываясь в экран, и потому не сомневался в странности происходящего: обшарпанные двери с яркими разводами граффити были не более чем продолжением стен, таких же грязных и отталкивающих. Подобные дома служили лишь тому, чтобы создавать узкие пространства улиц и закоулков, где при необходимости можно было скрыться от погони или без лишних опасений украсть средней паршивости тачку и укатить на ней подальше, в центр или, наоборот, на окраины. А вот там как раз открывалась чуть ли не каждая дверь, будь то в жилой дом, в магазин или в лобби офисного центра.
Он был почти уверен в том, что раньше уже проходил мимо этой двери. Давно, ещё когда только обживался в новом мире. Когда не знал всех правил его построения и отчаянно тыкался, куда ни попадя, проверяя и привыкая.
Сейчас замешкаться возле неё его заставило процарапанное прямо поверх граффити слово: FL@881. Точнее, не слово, а имя. Его имя. Так его звали в Игре, звали давно, когда Игра не была тем, чем стала сейчас. Да и писалась она тогда не с заглавной буквы, а с маленькой, просто «игра», каких в его детстве было не перечесть. В то время каждая из них имела собственное название.
Теперь в Игре все знают его под ником GR8M82.
Из той злосчастной квартиры №88 он переехал через неделю после исчезновения брата и почти сразу же решил тоже исчезнуть, то есть больше так себя не называть. Некоторое время примерял разные ники, потратил кучу денег на перерегистрацию непонравившихся, и именно из-за этого поначалу жутко невзлюбил Игру, которая с самого своего появления заставила всех говорить о себе исключительно в превосходных тонах. Нет, конечно, он тоже понимал, что произошла настоящая виртуальная революция, из тех, после которых, как говорится, «нет пути назад», но уж больно сильно она ударила по его карману.
FL@88 было процарапано небрежно, настолько, что обычный прохожий мог бы его даже не прочитать, хотя располагалось слово на уровне глаз. Подобные знаки оказываются заметны и понятны лишь тем, кто когда-то их носил.
