Когда тебе всего лишь двадцать лет
И в жизни ты еще не знаешь бед,
А ветра́ заморские маня́т,
Свободу, счастье, радости сулят,
От сладостных фантазий горят ноги, и ты весь как в лихорадке,
Пакуешь чемодан и отправляешься в дорогу без оглядки.
Давно, когда я был еще совсем юнцом,
Мечтал покинуть Родину с концом.
Тогда меня здесь все нервировало и терзало,
Я жил, как в клетке,
Воздуха мне было мало.
И я отправился в путь за мечтой –
Искать под солнцем свое место,
Таким решением довольный и самим собой,
Послав к чертям свой дом, учебу и невесту.
Билет-аэропорт-и самолет,
Совсем недолгий – три часа лишь – перелет.
Меня встречает чуждый жаркий край.
Тогда мне показалось, это рай.
Страна камней, морей и зноя.
Для глаза что красиво – для души чужое.
Здесь величавые есть сосны – нет почти берез.
Смотрю на горы я, а вспоминаю старый Плес.
На солнце море все искрится и блестит.
Но почему не радует меня прекрасный вид?
Кругом жара, и духота, и зной –
Чужд телу русскому климат такой.
Повсюду в магазины и палатки зазывают,
Но коль зайдешь – мгновенно обсчитают.
Женщины там ходят в черных паранджах,
В сердце вызывая грусть, печать и даже страх.
Каждое утро с первыми лучами рассвета
Я просыпался под призывы муэдзина с минарета.
Так день за днем шел, шли недели.
Во сне я видел русские метели,
А, просыпаясь, начинал вариться в новом дне,
Как в кастрюле масла, стоящей на огне.
Был «загадочный восток» совсем не раем,
И я без сожалений распрощался с этим краем.
Отправился на запад, воздушные тропы
Привели меня теперь в центр Европы.
Золотая осень здесь прекрасна:
Яркая листва на кронах,
Солнце светит ясно.
Старинные замки поражают красотой,
Городишки уютные дарят покой.
Шварцвальд загадочные мысли навевал,
Тут сказки братьев Гримм я вспоминал.
Когда зимы уж середина наступала,
По-прежнему здесь снега было мало.
Страна еще не знала сильных холодов,
Когда свирепый злой мороз особенно суров.
Эта земля меня вначале покорила:
Природа, климат – все мне было мило.
На первый взгляд, приветливый народ.
При встрече улыбнется, скажет «Гутен таг!»,
Но если то, что русский ты, поймет,
Увидишь: их улыбки – ложь и все совсем не так.
Для многих здесь, к большому сожаленью,
По-прежнему второго сорта русский человек.
Болеют все еще они предубежденьем,
Которое живет в умах уже не первый век.
