Есть мнение, что мрачные события должны происходить в соответствующую погоду. Смерти, мол, сопровождаются дождём, грозами и прочими напастями природы. Фрэнк Олдмэн в это не верил. Более того, он считал, что именно в такие прекрасные, солнечные деньки, как этот, происходит больше всего бед. Особенно в Хартвуде.
Шериф вылез из машины и огляделся. Солнечные лучи хорошо освещали представший перед ним дом, так как звезда находилась в зените и не скрывалась за кронами невероятно плотно растущих деревьев. Фрэнк взглянул на сам источник света, хотя знал, что не стоило, и его замутило от ощущения, что лес надвигается на него своей массой. Мужчина перевёл взгляд на траву перед домом – та была достаточно высокой почти везде вокруг дома и чуть пониже в том месте, где пролегала дорога. Шериф заметил, что с левой стороны растительность чуть примята, но он знал, что придавать этому значения не стоит, так как большой роли это наблюдение, в конце концов, не сыграет.
Фрэнку вдруг вспомнился голос миссис Саммерс: не такой, каким, как он думал, обычно кричат в трубку, когда вызывают полицию, а какой-то безжизненный, отстранённый. Несмотря на свою закалку и тёплую погоду мужчина поёжился от пробежавшего по телу холодка. В этом голосе был рок. Не так часто в его участок поступали вызовы, да и причины разнились, но этот тон шериф мог различить всегда. Чаще всего эта обреченность была в голосах стариков, которые и так смирились со смертью, а теперь лишь сталкивались с её посланником. Именно из-за этого голоса миссис Саммерс Фрэнк и стоял сейчас здесь, собираясь с мыслями, вместо того, чтобы ворваться в дом старушки с пистолетом и жетоном наголо.
Мужчина вздохнул и медленно двинулся к дому, расчехляя оружие.
Звонок от миссис Саммерс поступил в одиннадцать двадцать семь утра прямо на телефон, находящийся в кабинете Фрэнка. Он всегда сам принимал вызовы, кроме тех случаев, когда его, собственно говоря, не было на месте. В такие моменты он оставлял у второго телефона одного из своих парней, а если они были нужны ему на сложном вызове, то у трубки помещался Скулежник Дейв. Прозвище полностью оправдывало себя – всё, что делал этот человек – скулил, то от страха, то от недовольства, то от скуки. Фрэнк бы давно выкинул мерзкого сукина сына на улицу, но тогда некому будет принимать вызовы пока все отсутствуют, так что шериф нашёл лучшее решение, и теперь Скулежник приезжает только тогда, когда в участке больше никого нет. Менее отвратительным Дейв от этого не становился, так как поскуливал в телефонную трубку Френка каждый раз как тот вызывал его посреди ночи. Но по крайней мере Скулежник перестал действовать на нервы остальным, так что мужчина терпел.
