Скрип мелькавших неподалёку светлых кожаных сапог раздался где-то совсем рядом. Ещё чуть-чуть и почует! Аж притих и замер, гадина эльфийская! Но нет, так просто не выйдет! Скрежет рессор, крики и лязг металла любого запутают и собьют с толку, какой бы знак ты ни имел. Даже тебя, шавка орденская! Давай-давай, беги! Разбирайся! Там такой сыр-бор, не до этого тебе, не до меня!
Раздалось досадливое шипение, и сапоги решительно двинулись дальше в сторону, где бушевала самая жадная драка.
Ничего-ничего, я уж подожду. Остались считаные дни, а затем – свобода! Уже давно пора выдрать эту занозу, мешающую свободно дышать в таком богатом краю, где богами велено собирать свой урожай!
Скрип отдалился, раздался вскрик, и начало стихать. Ну вот, а теперь можно потихонечку отползти и скрыться, затаиться. Перетерпеть четыре дня.
Всего четыре дня…
Солнечное утро давно миновало, и теперь солома пахла настолько одуряюще, что казалось, запахом можно напиться вусмерть. Грузный шмель, пролетая над стогом, неосторожно вдохнул и пьяненько впечатался в щёку похрапывающего парня.
– Эй! Отдай ведро! – подскочил паренёк. Солома, прилипшая к щеке, медленно с шорохом осыпалась.
– Какое ведро, Мо́рдвиг? – засмеялась девица, сидящая напротив в компании друзей. – Ты так всю жизнь проспишь! Вставай давай! Работать пора.
Мордвиг неловко почесал висок со встопорщенными рыжевато-медными волосами и разочарованно огляделся:
– Вы что, опять всё без меня съели?
– А меньше спать надо! – мрачно ответил сын пасечника и быстро закинул в рот последний кусок пирога.
«Ладно, потом ему нос расквашу» – успокоил себя Мордвиг. «Вот полезет ещё раз к Мирке, тогда и расквашу, и за неё, и за себя».
Мирка как раз встала, отряхнула подол, потянулась и привычным движением закинула на плечо вилы.
«Эх! Денёк-то какой чудный!» – подумал Мордвиг, глядя на гибкую девичью фигурку. Такой денёк бы длился и длился! До осени ещё недели три, да и там – пока холода соберутся да увяжут в котомки морось с ветрами – ещё с полмесяца пройдёт. Таким днём можно было бы наслаждаться, как кружкой хорошего пива. Правда, Мордвиг ещё не знал, какой бормотухи ему предстоит хлебнуть позже, поэтому взгляд его был спокоен и беззаботен.
Раздольная, плоская как блин равнина парила душным воздухом. Пот стекал по вискам, а босые ноги чесались. Лето выдалось жарким, но, хвала Фе́ррии, дождливым. Урожай вымахал будь здоров! Успевай собирать! Закрома уже забиты, а ведь основной сбор даже не начался. Работы предстояло столько, что аж браться не хотелось.