– Ты почему не отвечаешь на звонки?! – набросилась на меня с порога Нина. – Галь?.. – тут же испуганно замерла с ботинком в руке.
Меня же пошатывало, когда ковыляла к дивану, на котором и лежала, тупо глядя в потолок, вот уже… не знаю сколько. Я и дверь не хотела открывать, но испугалась, что соседи переполошатся. Да и так неистово ломиться в квартиру могла только Нина. Ее не впустить невозможно.
– Ты в курсе, что уже вечер? – с этими словами Нина включила в гостиной свет, а я зажмурилась да так и осталась лежать с закрытыми глазами.
Хорошо-то как! Ничего не видеть. Еще бы ничего не слышать.
– Уйди и дай мне спокойно умереть, – попросила я, не узнавая собственного голоса. Прозвучал он как-то по-могильному.
– Умрешь, лет через восемьдесят. А сейчас выкладывай! – Нина опустилась на диван, как я поняла по существенной его деформации.
Весу в моей сердобольной подруге было без малого сто килограммов. Ну и рост внушительный – метр восемьдесят. И в прошлом она капитан баскетбольной команды и мастер спорта, естественно.
– Ты не сняла ботинок, – открыла я глаза и окинула подругу взглядом.
Нина потрясала в воздухе ногой в ботинке – чертей гоняла, значит, как любит говорить моя мама. Вторая нога была босая, ну, то есть в аспидно-оранжевом носке. Цвет аж глаза резал. Но в этом Нина была вся – экстравагантная до мелочей.
– Ой, точно! – спохватилась она, стянула ботинок и метко запульнула его в коридор, видно, перепутав с мячом и корзиной. Ну да ладно, на это мне теперь тоже плевать.
– Галя, не заставляй меня прибегать к пыткам. Рассказывай, из-за чего собралась помирать, – нависла надо мной Нина.
– От меня ушел Кирилл, – спокойно проговорила я.
– Тоже мне горе! – тут же отреагировала Нина. – Я бы на твоем месте радовалась, что избавилась от этого придурка.
Выражений Нина не подбирала, особенно когда речь шла о моем бойфренде. Теперь уже бывшем. Она и раньше не переваривала Кирилла, о чем не упускала случая мне напомнить. Ну а теперь радовалась с чистой совестью.
– …И у меня скоро отберут эту квартиру, – даже не обратила внимания на ее слова. – Осталось только умереть.
Потому что платить за ипотеку мне нечем, а к маме, а вернее, ее второму мужу, я ни за что не вернусь. Ну и мне было дико жалко почти половины стоимости квартиры, да еще и с процентами, которую мы с Кириллом уже выплатили. Уходя, он мне милостиво подарил эти деньги. Но четко дал понять, что больше я на него рассчитывать не могу. Ну а на свой, пусть и не плохой, заработок я рассчитывать не могла. На жизнь его хватит, а на ипотеку – точно нет.
