То, о чем молчали поэты и плакали влюбленные девочки
ВВЕДЕНИЕ, или АПЕРЕТИВ
Любовь пьянит, а эта писана по сухому закону…
Конечно, если Вы возьмете мой личный дневник и прочтете подлинный сюжет моей жизни, Вам сразу станет ясно, что на самом деле всё было немного иначе. Все гораздо проще и больнее, ведь опыт нужно заслужить.
Все эти художественные образы дорисовывала моя бурная фантазия, пусть и персонажи были не без своего шарма. Некоторые сюжеты были не так лихи, но не лишены своих драм и страстей. Верьте, но отчасти.
Однажды дождливым вечером пересказывая очередную «любовную» историю из моей жизни любимому Бармену, я запнулась на мгновение, вспомнив фразу: «с мужчинами о мужчинах нельзя». Желая перевести тему в другое русло, я боялась того, что между нами повиснет неловкая пауза, или чрезмерная откровенность моих мыслей оставит неприятный осадок. Но на это мой Бармен лишь удивился: «А с кем о мужчинах, если не с мужчинами? У кого еще спросить правильно он поступил или нет, например». Конечно, я задалась вопросом, зачем знать прав кто-то или нет, если уже поступил таким образом, но он мне на это не ответил. И тогда я поняла, что ему можно доверять даже самое сокровенное с минимальной литературной обработкой, говорить как есть, украшая лишь деепричастными оборотами, шутками и красивыми фразами.
Но мне доверять нельзя. Это проза о любви, написанная поэтессой. В стихах пусть и нет выдумки, но вся правда кроется под некой вуалью. Там только чувство и порыв. А вот проза – это другое. Проза – это кропотливая работа. Тут можно выдумать всякого, выточить, дать совершенно другую огранку. Если покажется, что у меня было слишком много любовников, это только покажется. Если возникнет впечатление, что я должно быть зрелая женщина с огромным опытом, это только возникшее впечатление. Это все было, но не совсем так…
Истории, которые я пересказывала моему Бармену, воспринимались легко. Они были течением, в которое я входила из интереса и выходила, когда понимала, что мне там делать нечего. Было у кого в гостях согреться и слегка запить тоскливый осадок. Одной его шутки в ответ на мой художественный пересказ было обычно достаточно, чтобы обесценить все мелкие неприятности. А еще у меня был Учитель, в совах поддержки которого всегда были маленькие уроки и его большие жизненные принципы. До знакомства с этими людьми я переживала все сама. Но, как ни странно, пьянило [и то, лишь слегка] только мастерство Бармена, а не все те чувства, которые трудно назвать даже влюбленностью.
