В Эвансбурге стояла зима. В вечерних сумерках пятеро путешественников выехали из города на старенькой «субару» и нырнули в метель. Снег и соль полетели из-под колес машины, когда она свернула на шоссе, направляясь на север. Кроме этих пятерых на дороге почти никого не было. «Продолжительная снежная буря частично накрыла северные районы Вермонта. Ожидается около двадцати сантиметров осадков, – с треском раздалось из радиоприемника. – Будьте осторожны на дорогах».
«Субару» продолжила путь. Впереди ехали двое взрослых, на заднем сиденье – трое детей.
Коко Цинтнер, как самой маленькой, досталось место посередине. Она была невысокая, худенькая, с голубыми глазами и светлыми волосами необычного розоватого оттенка (ее главная гордость). Коко встревоженно всмотрелась в лобовое стекло. Дорога показалась ей очень скользкой. По ней им предстояло ехать целых три часа.
– Круто, – сказала девочка, сидевшая слева. Ее звали Оливия Адлер. Это была лучшая подруга Коко, и она ни капельки не нервничала. – Двадцать сантиметров за одну ночь. – Олли прижалась носом к окну. У нее были большие темные глаза и кудряшки, расчесывать которые было нельзя, потому что они начинали пушиться. Она с восторгом уставилась на метель. – Завтра здорово повеселимся!
Лучший друг Коко, сидевший справа от нее, широко улыбнулся в ответ. Он протянул руку в багажник «субару», доверху заваленный сумками, и погладил свои зеленые лыжные ботинки.
– Оторвемся по полной! – согласился Брайан. – Не нервничай, Кроха.
Последние слова были обращены к Коко. Она нахмурилась. Брайан вечно раздавал всем прозвища. Сам он ей нравился, а вот прозвище – нет. Может, потому что она и впрямь не вышла ростом. У Брайана была самая красивая улыбка из всех, кого Коко знала. Он родился на Ямайке, но еще в младенчестве переехал с родителями в Вермонт. Чернокожий, среднего роста, Брайан был звездой школьной хоккейной команды, любил читать не меньше, чем забивать шайбы, и пусть иногда он и вел себя как тупой хоккеист, зато умел подмечать все, что происходит вокруг.
