Глава 1
Тух-тух, тах-тах! Проносящиеся мимо поезда рассказывали одни и те же истории: свернутые полосатые матрасы на верхних полках похожи на толстых улиток, в железных подстаканниках позвякивают чайные стаканы, а окна в тамбурах дребезжат им в такт, покрываясь в мороз лихими белыми завитками. Крохотная, состоящая из восьми домов деревня Морозово расположилась буквально под боком у потрескивающих и гудящих рельс.
– Дедуль, зачем деревня так близко к поездам? Ведь шум же! – допытывалась Маруся.
– Морозово не простая деревня. А ты как хотела? Совсем не простая, – дед Тихон то и дело отвлекался на расспросы от лепки пирожков.
Еще Марусин дедушка любит в зиму собирать грибы, вышагивая по лесу в высоченных валенках. На ночь для просушки он прислоняет светло-бежевую обувь к печи, и Марусе в темноте мерещится, будто это белый мишка пригрелся и спит. Иной раз становится страшно, что из-за печной заслонки выскочит шкодливый уголек, щелкнет и подпалит мишкину шерсть…
По утрам, когда в доме начинает пахнуть начинкой из жареных грибов с луком, Маруся, пригревшаяся под двумя ватными стёгаными одеялами, лениво поднимается, шаря ногами под кроватью в поисках клетчатых тапочек. С дедом всегда хорошо, уютно. Маруся может хоть сколько ходить в пижаме, не чистить зубы и лепить из соленого теста разные фигурки. Дедушка Тихон специально месит крепкое тесто для ее поделок. Бывало, сядет Маруська напротив, упрется локтями в стол, положит в ладони щеки и смотрит, как тот месит, раскатывает, защипывает… И смотрит не на само тесто, а на руки деда. Совсем не старые, мягкие, будто распаренные после бани. Сильные.
– Почему Морозово – особенная деревня? – не унималась Маруся. – Мама говорит, что раз построили дорогу, то так надо было. Велела тебя расспросить, мол, ты у нас в семье самый умный. Ну, расскажи!
– Перед Новым годом расскажу. Только никомушеньки! Тайна наша будет, – отвечал дед, вытирая руки светлым фартуком в цветочек. Маруся не может удержаться и хихикает, стоит только ему надеть этот фартук. Бородатый, высокий пенсионер в васильках и незабудках! Умора, да и только!
– Ну дедуууль! – ёрзала на стуле Маруська. – Я не доживу! Не вытерплю, ну расскажи!
– Потом! Возьми-ка и слепи мне ягоды и листочки.
– Не хочу! Я тебе шишки лепила? Лепила! Грибки лепила? Слепила штук сто уже! Не буду! Ты тайну скрываешь, будто я тебе не родственник.
