Случилось это много зим назад. И особенно снежной выдалась та зима.
Бывали такие дни, когда просыпаешься с чувством, будто сегодня какой-то особенный день – то ли сон приснился, то ли мысль случайно забрела в голову пока ты спал. Бывали еще такие дни, которые неслись незаметно и каждый из них был похож один на другой, ничего не ждешь обычно от таких дней, даже едва уловимого следа они не оставят в жизни, никак не отразятся на ней. Для Зайца этот день стал одновременно обычным, и при этом от его необычности кружилась голова – он не помнил, какой день недели это был, но ярко и отчетливо помнил, что с ним произошло.
Длинная палка касалась высоких веток и сбивала снег, забавно было отбегать в сторону, когда снежная лавина норовила засыпать тебя всего, вплоть до ушей. Заяц размахивал палкой, стараясь задеть особенно высокие веточки, даже если для этого нужно было как следует постараться.
Взгляд сначала вовсе не зацепился, прошел мимо, уловив едва заметные блики, в голове не мелькнула мысль, что блики эти отличались от снега. Если бы не его любопытство, которое часто тянуло его на приключения, он бы прошел мимо, даже не вспомнив об этом. Но бывает такое, когда ноги сами останавливаются, когда даже сначала не осознаешь что возвращаешься на прежнее место посмотреть, выхватить взглядом то, что на первый взгляд показалось чем-то невзрачным. Любопытство толкало его на многие вещи и сейчас, движимый исключительно им, он так и замер с палкой в лапе. Носом тянет воздух, прислушивается, а взгляд рыщет по снегу, настойчиво так, потому что не могло ему это привидеться – он много чего в лесу успел повидать. И тут, снова цепкий взгляд хватает блики, удивительно, что он так долго высматривал их. Зеленые, но листья так не горят на солнце, да и листьев сейчас нет, даже снег не смог бы сравниться с этим, хотя до сих пор Заяц так и не понял, почему снег способен так ярко блестеть на солнце.
Он подходит ближе, пытается палкой коснуться, но нет, все еще у него не выходит, делает еще шаг. И хотя любопытство его уже полностью затянуло, кроме этого предмета он не замечал больше ничего, все равно здравый смысл где-то на задворках в его голове диктовал ему быть осторожней. Вот Сорока, та бы уже давно схватила это блестящее нечто и полетела к себе в гнездо, даже не разбираясь. Она все хватала, даже стекляшки от бутылок могла утащить, но что-то подсказывало Зайцу, что эта вещь не стоила никаких стекляшек и даже любых алмазов в мире она тоже не стоила.
