Он смотрит на мою жену и быстро отводит взгляд.
Я понимаю, что с ним происходит. Он хочет её. И ещё хочет взять платок и стереть с её губ следы моего поцелуя. В последний раз я поцеловал её два дня назад, но где-то в её теле до сих пор есть микроскопические частички меня. Со слюной, с дыханием, с прикосновениями я впитался в неё и слился с ней. Он не может смотреть на Шарлотту и не видеть её законного супруга – мэра Жана Мерсье. Поэтому хочет распылить её на атомы, удалить каждый, который проник в её тело из моего, и собрать вновь. Слить несколько десятков килограммов чистой от Жана Мерсье материи в новую Шарлотту. Он снова смотрит на неё украдкой, не в глаза, а на шею, на светлые пряди, на пушок под линией волос, прячущийся за воротничок блузки. Он ненавидит материю, он ненавидит пространство, каждый миллиметр, отделяющий его от неё, он ненавидит время: он хочет вернуться в прошлое и убить меня до того, как Шарлотта ушла от него ко мне.
Лотти, конечно, любит жаловаться на меня друзьям. Особенно, когда я это слышу. Я уделяю ей мало внимания. Справедливый упрёк. Мэр третьего по величине города в стране не может найти времени для своей супруги. Но не сейчас, Лотти. Сейчас я слушаю тебя внимательно. И тебя, Жозеф.
Я обычно не слежу за женой и не подслушиваю её разговоры.
Но мне надо убедиться, что Жозеф не задумал меня убить. Я смогу понять это даже из якобы случайно брошенной фразы, невинного вопроса. Лотти не сможет, а я смогу. Говорят, политики чёрствые и грубые. Это не так. Любой талантливый карьерист знает, как важно уметь тонко чувствовать людей. Без этого невозможно договариваться с ними, управлять ими, дружить с ними. Я не хожу с Лотти в театр именно по этой причине: я слишком сильно сопереживаю актёрам. Кино могу смотреть – и плоское и виртуальное. На живых страдающих людей – нет.
– Как у Жана с ногой? Всё ещё болит? – спрашивает про меня Жозеф. Ну, собственно, вот.
– Болит, – отвечает Лотти. – Раз в неделю он проводит несколько часов в клинике. Врачи назначили процедуры, чтобы уменьшить боль. – И добавляет:
– Этот Жан. Ты знаешь Жана. Ему всегда всего мало.
На долю секунды в глазах Жозефа появляется замешательство. Он не понимает, почему Лотти вдруг взялась критиковать мой характер после комментария о моей ноге. А я знаю. Это моя жена в конце концов. Лотти – моя маленькая Лотти: полтора метра проницательности в деловом костюме – думает, что я ей изменяю. Сплю с медсёстрами. К сожалению, я не могу её разубедить.
