В небольшой пивной, которая размещалась в подвальном помещении, двухэтажного кафе, было сильно накурено.
Стоял запах несвежих продуктов и перегара, а стук бокалов и бутылок, сливался с хором мужских голосов, в один бесконечный гул.
Но всех этих неудобств, по-видимому, никто не замечал. Все столики были заняты, а у стойки стояло ещё человек двадцать, дожидаясь, своей порции, не очень свежего пива.
Самое же примечательное, в этой очереди было, то, что ни смотря, на то, что каждые 30-40 секунд, от стойки отходил человек перегруженный бокалами, очередь тем не менее, не уменьшалась, но справедливости ради нужно заметить и не увеличивалась. Как будто, какой-то невидимый механизм следил за ней и регулировал её стабильность.
Менялись лишь лица, обращающиеся к продавцу. Лишь только от стойки отошёл молодой человек с трёхдневной щетиной, как к продавцу обратилось лицо с усами, на смену ему пришло лицо в очках, снова усы, борода, опять очки и так до бесконечности.
Одни стояли тихо, и угрюмо, другие кричали в зал, советуясь с компанией, что заказать, а некоторые просто стоял, и молча, пересчитывал мелочь, на грязной ладони, соображая, что же можно купить на оставшиеся, не очень большие сбережения.
Но как только они отделялись от стойки, тут, же бесследно исчезали, теряясь в общей массе, словно растворялись, среди дыма, и столов заставленных пивными бокалами и заваленными рыбьей чешуёй.
– Степаныч, – раздался голос из дальнего угла зала, когда от стойки отошёл пожилой мужчина, с буханкой чёрного хлеба, в одной руке, и красным пакетом с надписью «Marlboro» в другой. Мужчина остановился, обернулся, на голос, прищурился, пытаясь рассмотреть сквозь пелену табачного дыма кричащего, но заметил того, лишь тогда, когда из-за крайнего столика поднялся человек в чёрной спецовке, и замахал руками.
– Степанович, приветственно приподнял руку с буханкой хлеба, и, не опуская ее, направился в дальний конец зала, проталкиваясь, между столов, и бесконечно извиняясь, хотя на него и его извинения, никто не обращал внимание.
По его поведению, сразу было вино, что он не завсегдатай таких заведений, и не очень знаком с местными обычаями.
Степанович подошёл к столу, где для него уже было освобождено место, положил хлеб в пакет, и сел на краешек скамейки, положив пакет с хлебом на угол стола.
