По узкой улице, которую мог запросто перегородить ребёнок, неторопливо шагал мужчина. Высокий, крепкий, он уверенно передвигался по истёршейся за сотни лет брусчатке, всё глубже погружаясь в чуждый для европейца мир Древнего Востока – мир со своими особыми правилами, который отторгает любого, кто на них не соглашается.
Мужчина миновал проход между домами, больше похожий на пролом в глиняной стене, чем на переулок. Затем заглянул во второй, ещё более мрачный, чем первый. Наконец протиснулся в третий, оборвавшийся через десяток шагов едва заметной дверью. Ноздрей коснулся аромат свежемолотого кофе и кардамона.
Человек трижды стукнул костяшками в рассохшееся дерево, мысленно отсчитал четыре секунды и ударил ещё дважды. Спустя полминуты громыхнул засов. Дверь скрипнула, приоткрылась ровно настолько, чтобы можно было заметить ствол автомата.
– Меня ждут, – сообщил мужчина в тёмную щель и уточнил: – Иршад ждёт.
Дверь распахнулась. Следом за автоматом из темноты появился молодой парень, практически подросток. Он окинул гостя цепким взглядом с ног до головы, опустил оружие.
– Входи, – кивнул он и посторонился.
За низким столиком в крохотной каморке сидели на подушках двое сирийцев. Разница между ними была примерно в полвека.
– Махраба, – поздоровался мужчина. – Мы договаривались о встрече.
Старик степенно кивнул. Затем взглянул на молодого. Тот ответил на приветствие гостя, привстал:
– Кофе?
– Ненавижу кофе, – гость поморщился. – Хотелось бы сразу перейти к цели моего визита.
– Не торопись, дорогой, – предложил Иршад. – Присядь, поешь с дороги, а беседовать потом будем.
Мужчина нахмурился, всем своим видом выражая недовольство – ему никогда не нравились эти восточные церемонии и бесстрастные лица. Не то, чтобы он не любил мусульман – просто не понимал. Сам он был человеком действия. Всегда предпочитал конкретные вопросы и такие же однозначные ответы. Ответов хотелось немедленно, а вот чего совершенно не хотелось, так это долгих рассуждений и коротких, но многозначительных фраз.
На предложенную трапезу он отреагировал небрежной отмашкой, вместо вежливой благодарности. Затем достал из кармана фотографию, на которой были запечатлены мужчина и женщина.
