Выходные у стариков не задались с самой пятницы. Обычно городские приезжали только по субботам, а тут заявились к вечеру, сюпризоделы эдакие!
Артем с женой Мариной соскучились по детям и приехали сразу после работы, провести с ними на даче викенд.
Заглушив двигатель у ворот, они услышали истошный женский вокал, орущий на всю округу про крутейшие женские туфли и офигительные штаны. Марина аж вместе с макияжем побледнела – источник сильного истеричного голоса был определенно на их участке.
«Дед с Гариком, наверное, в магазин ушли, а Маня веселится у себя в мансарде!» – подумал Артем Иванович, и пока отстегивал ремень, начал разнос:
– Ну я сейчас этой девчонке покажу! Позорить отца матюгами! Говорил, давай ее в языковой лагерь отправим, а ты «нет-нет, она еще маленькая!» – передразнил он Марину, и без того пребывающую в обморочном состоянии, – вот тебе «маленькая»!
Артем выскочил из тойоты и бросился к дому. Заметив, что кто-то тенью прошмыгнул у соседей, он застыдился еще больше и под окнами дома заорал:
– Мария Айвазян, вырубай шарманку и быстро ко мне! – к его удивлению музыка шла не из мансарды, а из сарайки деда. Он решительно направился по узкой натоптанной тропинке, путаясь в высокой траве, мысленно поминая всех святых, и что, надо бы кого-то нанять выкосить.
Открыв дверь каморки он увидел, как раскрасневшаяся рыжая Маня на скаку выключает старенькую магнитолку его, Артема, молодости. Восьмилетний Гарик с таинственным видом пытается закрыть низкое окошко. А дед по инерции продолжает ритмично пританцовывать, повесив клюку на ручку двери.
– Это что за ерунда, я вас спрашиваю?! – рявкнул Артем Иванович.
– А, это ты, Артемка! Веселенькая?! – сказал старик, кивая на выключенную магнитолу, – Я последний раз танцульки устраивал лет сорок назад в совхозном клубе. С этими…, как их?.. С дамами. Мы им сейчас тут показали, правда, Гарри? – покрывшийся испариной Иван Георгич подмигнул довольно смеющемуся мальчишке, – Ох, дамы-то где? – дед в недоумении осмотрелся, – Ааа! Сбежали от тебя, Артемка! – засмеялся он, сняв клюку с ручки и указующе ткнув ею в приоткрытое окошко.
Гарик упал спиной на кушетку и стал кататься по ней, давясь со смеху. Да так заразно смеялся, что даже Артем Иванович не выдержал и растянулся в улыбке:
– Шутишь все, старый ловелас? Здравствуй, родной!
